«Не разбудим ли мы твою супругу?».
«О, нет-нет, — ответил дракон. — Моя Марта-Мария всего лишь дремлет, охраняя наше главное сокровище!».
«Вероятно, это эта куча жемчуга под ее головой, да?».
Дракон так рассмеялся, что по озеру пошли волны!
«Что жемчуг, — снисходительно сказал он, глядя на меня своими умными глазами. — Разве же он чего-то стоит?! Нет, Скиталица, жемчуг — это всего лишь песок, проглоченный моллюском! Настоящая ценность — в другом…».
И когда он договорил это, Марта-Мария, уже давно проснувшаяся, приподняла свое гигантское крыло и показала мне то, что хранила под ним: небольшое бледно-фиолетовое яйцо, всего лишь с твою, Ти Фей, голову размером; и хотя оно было таким маленьким и несерьезным, я не знала, но чувствовала, что внутри него теплится величайшая ценность для драконов — новая драконья жизнь!
— О-о, — потянул восторженно Ти Фей. — Как же это прекрасно!
— Еще бы! — горделиво хохотнула я. — И тогда Марта-Мария и Виктор-Владимир (так звали того дракона-самца) предложили мне задержаться у них и разделить с ними трапезу. И я согласилась! В качестве величайшей чести они позволили мне сидеть в гнезде, на жемчужинах (было очень больно), недалеко от яйца. И именно я была той, кто, прервав обед, воскликнул:
«Глядите! Шевелится!».
И указал молодым родителям на движение, происходившее под скорлупой яйца. Драконы приблизили к нему свои морды, восхищенно глядя на процесс появления новой жизни; и вот по скорлупе пошла сперва тонкая трещина, которая становилась все шире и глубже, затем отвалилось несколько маленьких кусочков — а существо под скорлупой все продолжало биться и дергаться — потом отошел осколок побольше, и я смогла увидеть тонкую белую пленку, под которой шевелилась жизнь; а затем маленький фиолетовый носик с белым клыком на кончике разорвал пленку и сделал свой первый вдох! И издал первый писк — у меня чуть барабанные перепонки не лопнули!
Ти Фей улыбался, как дурак, но мне нравилось это выражение безграничной радости на его красивом лице.
— Значит, это маленького ты не считаешь за полноценного дракона, да, да?
— Точно! Я присела на корточки и взяла дракончика на руки, стоило ему только полностью выбраться из яйца. Он был горячий и влажный на ощупь, пищал и дергал лапками, хвостиком и крылышками; но все равно я не встречала в жизни ничего прекраснее этого нежного существа! Виктор-Владимир, кажется, смахнул слезинку, наблюдая за мной, а Марта-Мария и вовсе рыдала от счастья; я передала малыша родителям, мать посадила его на свое крыло, и глупое дитя тыкалось носом в ее кожу, пищало и пыталось встать на еще слабые лапки. Я сама едва сдерживая слезы!
«Мы, драконы, любим давать детям имена в честь выдающихся героев нашего мира, — заявил Виктор-Владимир. — И поэтому этого маленького героя мы хотим назвать в твою честь, Касьян-Кью!».
— Постой, — опять перебил меня Ти Фей, и даже сам перестал идти, встал, как вкопанный. — Ты это серьезно, Скиталица? В мире есть дракон, носящий твое имя?
— Ну да, — я пожала плечами. — Он сейчас как раз должен покинуть гнездо родителей… Драконы быстро растут, но медленно стареют.
— Это так классно! Я бы хотел, чтобы в мире существовал дракон Фей!
— Дракон с твоей фамилией? — не поняла я, ведь Феев должно быть целое семейство. Ти Фей моргнул недоуменно, а затем засмеялся:
— На востоке сперва говорят фамилию, а потом личное имя. Ти — моя фамилия. А зовут меня Фей.
— Но тебе нравится, когда тебя называют по фамилии?
Ти Фей пожал плечами.
— Меня всегда так называли. Я привык. Дома, впрочем, я был «молодой господин». А в монастыре — «младший послушник».
Я кивнула с понимающим видом, притворяясь, что понимаю, о чем он.
— Если ты будешь таким же отважным и смелым путешественником, как я, то в твою честь обязательно назовут дракона!
— Я обязательно таким буду, Кью!
— Отличный настрой! А для начала перестань стоять, как тополь, и пошли!
Ти Фей неловко засмеялся и быстро пошел за мной.
Я не помню, сколько дней мы шли вдоль этой стены, а значит, их было много — по крайней мере, больше десяти, ведь я только до десяти умею считать. Но в какой-то момент наша дорожка привела нас к тому, что я никак не ожидала найти в этой части мира — к морю. Оно вынырнуло из-за гор, по которым мы карабкались последние несколько дней, огромное, необъятное, волнующееся прозрачное море, при виде которого у Ти Фея перехватило дыхание (он никогда прежде не видел морей), а у меня случился натуральный ступор. Я видела все моря мира — вернее, я думала так — и это точно не входило в их число.