— Ну, отправить ее туда может кто угодно, просто совершив убийство, — Ада пожала плечами. — Но суть ты, кажется, уловила. Так зачем тебе идти к этому странному, очень плохому пока еще человеку?
— Я же говорю, у меня задание, — я притопнула ногой. — В конце концов, не мое дело, чем занимается получатель…
Ада некоторое время раздумывала.
— Что ты несешь? — спросила она наконец, кажется, не высказывая этим недовольство моими речами.
— Артефакт. Но подробностей я тебе не скажу: во-первых, это конференциальная информация, а во-вторых, я сама понятия не имею, что это!
Ада встала, чтобы достать из печи свежее печенье, и дала мне штучку на пробу.
— Ну, если это не прозрачная сфера и не что-то с черепушкой…
— Решительно нет.
— …тогда, наверное, ничего страшного! Слушай, твой друг такой мил… в смысле, такой больной, что я, пожалуй, разрешу вам остаться здесь, пока бедняжке не станет лучше! Ведь будет так грустно, если он станет переносить болезнь на ногах, схватит осложнения и умрет…
Я кивнула, вонзая зубы в еще мягкое печенье.
— Вкусно. Я постараюсь быть тебе полезной, раз уж ты даешь нам кров.
— Здорово! Нужно нарубить дров, натаскать воды, прополоть мою грядку…
Я вздохнула, уже пожалев, что вызвалась. И мне показалось, что кошка на плече Ады улыбнулась.
***
Ти Фей болел целую неделю. Первые дня три мы отпаивали его чаями, потому что он мучился от жара и даже бредил, а я замучилась стирать ему носовые платки, но затем он пошел на поправку, начал вставать с печи и даже переговаривался с нами, поглядывая сверху своими усталыми карими глазками. Ада продолжала пищать от каждого его поступка и облизывать ему лицо и руки, а ее кошка тоже быстро пристрастилась к нему и почти целые дни проводила на печке, в районе его живота. Я все это время была у Ады на роли безропотной рабыни, а по вечерам развлекала ее историями.
На мой рассказ о случившемся на болоте Ада отреагировала неожиданно бурно.
— Какая же ты молодец! — воскликнула она. — Эти болотники совсем жизни не дают!
— Так почему бы тебе самой не заняться… — я долго подбирала слово, — контролем популяции? Ты же такая сильная колдунья!
Ада вытаращила на меня глаза и покраснела.
— Я… не… я, понимаешь, еще совсем молоденькая… и еще не до конца…
Я посмотрела на нее весьма давящим взглядом, и она не выдержала этого давления.
— Я боюсь… убивать! А от этих тварей у меня вообще коленки дрожат…
Я почесала в затылке, обдумывая услышанное.
— Знаешь, Ада, — изрекла я наконец, — я думаю, это не проблема. Совсем не обязательно убивать, чтобы быть хорошей ягой, я уверена! Ты наверняка неплохо справляешься со своей работой и без этого.
— И я так думаю, — сказал с печи Ти Фей. — Наши маленькие слабости делают нас только сильнее…
— Какие же вы хорошие, — умилилась Ада. — Ти Фей, а хочешь молочка? Пирожок? Поцелуйчик?!