- А арфа здесь при чем? – не мог понять Майтимо.
- Я в тот момент играл, – пояснил Макалаурэ.
- Музицировать меньше надо, – проворчал Тенька.
- Нет, вот как в будке, так “бренчи, Кано, без остановки”, а как нормальную песню сочинить – так “меньше музицируй”...
- Тенька, – вмешался Майтимо. – Ты мне, конечно, друг, но калечить моего брата не смей.
- Братом больше, братом меньше, – саркастически усмехнулся Макалаурэ.
- Истерика, – определил Тенька.
- У настоящих нолдор... – завел было Майтимо, но потом вспомнил что-то личное и оборвал себя: – Идемте в крепость. Кано, покажешь мне свою диспозицию.
Около полудня совещание было прервано визитом вражеского посланника. Он приехал на черном лохматом волколаке и еще у ворот так крепко поругался с часовыми, что его едва не прирезали. Посланник был страшен, он напоминал ходячую куклу, кое-как слепленную из частей тел разных существ. Говорил пронзительным скрежещущим басом, через слово прославляя своего владыку и понося присутствующих. Посланник требовал не делать глупостей и отдать все сильмариллы по-хорошему.
- Все – это сколько? – влез присутствовавший при “дипломатической” встрече Тенька.
На него зашикали. Посланник ушел от ответа, скрывшись за речами о величии Тьмы. Из этого окружающие сделали вывод, что Моринготто сам не знает точного количества камней, которые жаждет получить. Или знает, но не может поверить, слишком уж невероятная цифра.
- А давайте и правда отдадим ему камни, – шепнул Тенька братьям. – Потом новых наделаем. Если подключить мой регулятор к будке, то играть можно будет с открытой дверцей...
- И думать забудь! – припечатал Майтимо, замечая, как при слове “будка” у Кано начинает подозрительно дергаться правое веко. – Враг не должен получить ни крупицы силы из камней. Кстати, почему ты так странно смотришь на посла?
- Как – странно?
- С восхищением.
- Он же такой интересненький! Почти как твоя цепь! Майтимо, а можно я над ним опыт поставлю, незаметно?
- Хорошо, только не убей раньше времени. Он еще должен передать Моринготто наш решительный отказ.
Колдун с энтузиазмом кивнул и уставился на посланника еще пристальней. Не прошло и пары минут, как жуткое существо развеялось в серую труху, наподобие пепла.
- Тенька! – строго сказал Майтимо. – Ты же обещал!
- Я просто применил к нему обратную формулу, как к твоим оковам. Откуда я знал, что ваш Моринготто живое и неживое по одному принципу лепит?
Макалаурэ поморщился, словно у него заболели все зубы разом, и сообщил, что идет на стену. А то после этой мерзкой твари в зале дышать нечем. Тенька наоборот склонился над кучкой пепла, что-то бормоча.
- Я надеюсь, ты не собираешься его оживлять? – уточнил Майтимо с опаской.
- Ах, если бы, – грустно ответил Тенька. – Но моего мастерства хватит только на изучение последствий эксперимента.
- И слава Эру, – пробормотал Майтимо. Он ушел вслед за братом, напоследок велев тщательно проветрить зал и выдать колдуну совок с веником, чтобы смел эту мерзость и шел изучать ее в другое место. Например, в подвал.
Макалаурэ нашелся на восточной части стены, у причудливой конструкции, кое-как огороженной красными лентами.
- Что это? – вытаращил глаза Майтимо.
- Регулятор, – заученно ответил Макалаурэ.
- И для чего оно служит?
- Регулирует, – менестрель был сама безмятежность. Только веяло от него не спокойствием, а задавленной до лучших времен истерикой.
- Что регулирует?
- Моринготто его знает!
- А зачем здесь окуляр?
- Это оптический прицел.