в песок, а чтобы тот не пытался снова напасть, придавило
его своим телом, оставив только возможность поворачивать
голову. Приблизившись к Лису, змей приоткрыл пасть,
пощекотав ёкая языком, тогда он и услышал голос озёрного
чудища. Змей говорил холодно и с чувством дела, в конце
протяжно шипя. Никакой лишней информации, только одно
предложение, это была загадка: «Пока не ударишь по голове,
не слушается…» Правда, Лис не пожелал отвечать, посчитав
это глупостью. Обернувшись девятихвостым, он вцепился
в брюхо змея, раздирая кожу острыми когтями. Чудовище,
пронзительно шипя, резко дёрнулось, ещё глубже погрузив
Лиса в песок. Огонь, что исходил от тела ёкая, превращал
песок в стекло, сковывая тем самым своенравного хранителя
равновесия по рукам и ногам, заточив в его в конце концов в
стеклянную тюрьму. Змей вырвался, оставив достаточно кожи
и мяса Лису, и скрылся в озере. Браня себя за глупость, Лис
долго бесновался в заточении и выбрался только под утро
злым и оскорблённым. Рядом с местом сражения он нашёл
обрывки кожи змея… Подняв выдранную кожу, Лис осмотрел
её. Кожа была шершавой, холодной как лёд и не похожей ни на
что, когда-либо виденное хранителем равновесия. Но главный
вопрос оставался открытым — что делать с пропажей Лиры. Лис
решил потешить свою гордость и ответить на загадку, может
тогда он сможет узнать, что случилось с Кошкой, просидев так
же, как и в прошлый раз, до поздней ночи.
Змей появился в назначенный час, как ни в чём не бывало.
Лис старался не смотреть ему в глаза, но почему-то рубиновые
очи прожигали его сердце. Чудовище нависло над парнем. Лис
неотрывно смотрел на змея, и его взгляд устремился на брюхо,
что ещё вчера он хорошенько подрал, но оно было целым и
невредимым. Даже шрама или затянувшийся раны не было
видно. Лис прищурился, скептически посмотрев на змея. Тот
же не обращал внимания на ёкая, обворачивая вокруг него своё
тело, на этот раз, видимо, решив прикончить его одним ударом.
Приблизив громадную голову к лицу спокойно стоящего Лиса,
зашевелив раздвоенным языком, змей снова прошипел свою
загадку, на которую был готов ответить хранитель. Но к его
удивлению чудовище прошептало другую загадку: «Гнутый
мост и полная луна над прудом». Лис оторопел, он же разгадал,
и ответом был «гвоздь», на всё ушло полдня, а тут новая.
Хранитель равновесия опешил, однако, быстро собравшись,
попросил время на раздумья. Змей молча кивнул, и Лис потёр
виски, нахмурил лоб и напряжённо задумался, в мыслях
прогоняя старую загадку. Прошло минут десять. Всё это время
змей протяжно шипел, закручиваясь сильней вокруг ёкая, его
хвост нервно подрагивал. Змей уже распахнул пасть, зависнув
над парнем. И только он собрался целиком его заглотить,
как вдруг Лис распахнул глаза и ударил чудовищу в нёбо.
«Чайник!» — выкрикнул он, схватившись за длинные острые
зубы. Уперевшись ногами в нижнюю челюсть, стал раздвигать
пасть. Змей заметался, пытаясь выплюнуть Лиса или раздавить
и проглотить, но не тут-то было, ёкай учёл свои ошибки и не
думал отпускать змея, ведь он единственная ниточка, чтобы
найти Лиру. Хранитель покрепче вцепился в клыки чудовища.
Змей метался по берегу, поднимая в воздух клубы песка,
смешивая его с водой, превращая в грязь, в которой он вывалялся,
извиваясь от боли. Вскоре озёрное чудовище нырнуло в воду,
унося Лиса вглубь озера. Ёкай неожиданно почувствовал
магическое вмешательство, но это ему не помогло, змей всё
глубже уходил в портал, а хранитель, лишённый кислорода,
потерял сознание… Темнота поглотила Лиса, не давая ему даже
вздохнуть, но он чувствовал, что должен продолжать бороться
за свою и жизнь Лиры, ведь, если он погибнет, то и ей не откуда
будет ждать помощи. Змей по-прежнему сжимал челюсти,