Мальчик вновь самодовольно ухмыльнулся, явно гордясь своим поступком.
- Ты привел меня сюда? Мы ведь просто шли одним путем.
- Ну, если Вам комфортнее думать в таком ключе, то пожалуйста. Пускай так и будет.
Почему-то, к чувству глубокой печали примешалась легкая нотка раздражения. Не оттого ли, что на лице мальчика продолжала красоваться самодовольная ухмылка. Все же, после всего произошедшего, он оставался всего лишь ребенком.
- Что ж, пускай так и будет. И что дальше?
- Я надеюсь, что здесь Вы сможете получить ответы на свои вопросы. Преодолев столь долгий путь, Вы должны наконец-то выполнить свое обещания. И тогда, быть может, Вы дадите ответ на мой вопрос.
- Какой вопрос? – я был слегка удивлен.
- Почему Вы здесь.
Мальчик улыбался.
- Внутри, - он указал рукой на вход в пантеон, - вы найдет все, что для этого нужно.
- А разве ты не пойдешь со мной?
- Для меня вход в это место закрыт. Я всего лишь проводник. Ответы Вам предстоит найти самому. Я же буду ждать Вас с той стороны.
Не смотря на усталость, я наконец-то смог взять себя в руки.
- Ну что ж, чему быть, того не миновать. Путь был длинный, так что давай покончим со всем поскорее.
Его уверенный голос и последние слова подействовали на меня отрезвляюще. Поток беспокойных мыслей немного утих, и я вернулся к прежнему состоянию. Оглядевшись в последний раз, и бросив ухмыляющийся взгляд своему спутнику, больше чтоб ободрить самого себя, я осторожно поднялся по разрушенным ступеням портика, прошел сквозь колоннаду и оказался перед бронзовой дверью, охраняющей вход во внутренние помещения пантеона. К моему удивлению, она легко поддалась, и, глубоко вдохнув, я переступил порог. Тусклый дневной свет, проникая через широкое отверстие в куполе, едва разгонял царивший здесь полумрак. Я оказался в круглой зале, настолько широкой, что с моего места с трудом удавалось разглядеть противоположную сторону. Ротонда поражала не только своими размерами, но и внутренним убранством. Глубокие полукруглые и прямоугольные ниши в стенах, визуально увеличивая пространство, добавляли таинственности, скрывшись в тени, а мраморные колонны по периметру уводили взгляд ввысь, к куполу с кессонами. Многочисленные фрески на стенах едва выделялись на фоне царившего здесь архитектурного великолепия, и, все же, им удавалось добавить красочности облику храма. Но, самое удивительное поджидало в центре зала – порфировые плиты пола здесь постепенно превращались в гранитные ступени, ровными рядами уходящие под землю, образуя полукруг амфитеатра. Древний языческий храм своими формами как-бы плавно перетекал в небольшой подземный греческий театр, выстроенный в самом центре круглой залы. Внутреннее убранство Пантеона поразительным образом с ним гармонировало, из-за чего создавалось впечатление целостности такой архитектурной композиции. В самом низу, на орхестре, была воздвигнута прямоугольная сцена, сейчас пустующая.
Пораженный таким необычным соседством, я не мог пошевелиться. Царившая здесь атмосфера спокойного величия пленила меня, и на короткое время отогнала все прочие мысли и чувства – я лишь молча восхищался грациозностью и великолепием этого строения. И все же, спрятанный в центре зала театр манил меня. Сделав несколько шагов, я подошел к краю порфировой кладки. И только тогда смог заметить, что в амфитеатре сидели люди – почти все сектора были полностью заполнены зрителями. Одновременно с этим открытием, до моих ушей донесся тихий гомон сотен голосов, нестройно обсуждающих что-то между собой. Я как будто очутился на волшебном представлении, и зрители, пришедшие сюда оценить масштаб готовящейся комедии, с нетерпением ожидали её начала.