о ней и не отрывал глаз от коня.
— Вот он, — сказал посол, — драгоценный дар нашего повелителя моему сыну!
— Эль-Тарайя, — хрипловато сказал Арманхан, — Его звать ЭльТарайа.
Услышав свое имя, конь взметнул хвостом и еще выше поднял голову.
«Хвастун!» — подумала принцесса. Конь только делал вид, что не замечает людей.
Будто услышав принцессу, он вдруг покосился на нее задорным глазом и чуть ли не
подмигнул. Принцесса едва заметно скорчила коню рожицу и отвернулась. Ниса попрежнему придерживала Арманхана и на принцессу не смотрела. Среди общего
восхищения принцесса вдруг почувствовала усталость. Настроение шло вниз.
Неожиданно, во втором ряду, за Нисой, принцесса увидела Клифа, сына
королевского конюха, с которым она разделила немало детских игр и конных
прогулок. Принцесса посмотрела на Эль-Тарайю.
— Ваше сиятельство, — услышала она свой голос, к собственному удивлению,
— позволено ли будет спросить, сколько стоит этот чудесный конь?
— Прошу простить мою дочь, — сразу сказал король Эннер, но посол перебил
его.
— Это несложный вопрос! — сказал Маарон и повернулся к принцессе. — Этот
конь не стоит ничего.
От неожиданности наступила тишина.
— Дар нашего повелителя нельзя продать или подарить кому-то еще. Это будет
преступным неуважением! — и посол склонил голову, видимо, перед величием
далекого дарителя.
— Я была бы счастлива опробовать коня на небольшой прогулке, — не
унималась принцесса. — Надеюсь это не будет сочтено за неуважение?
Посол помолчал, потом слегка покачал головой. Однако, сказать он ничего не
успел.
— Пускай ехать! — сказал Арманхан, и все посмотрели на него. — Это подарок
для меня. И я разрешать!
Арманхан отклонил голову назад и смотрел на принцессу как будто свысока,
с не очень понятным прищуром. Пока принцесса пыталась сообразить, что бы это
могло значить, Арманхан вдруг глянул на вечернее солнце и повторил:
— Я разрешать! — он опустил глаза на Нису и вдруг похлопал ее по руке, — Я
оставить заложник!
Все вежливо посмеялись. Посол пошевелил губами, но ничего не сказав,
только снова склонил голову.
Прошло совсем немного времени, ровно столько, сколько нужно приличной
принцессе для того, чтобы переодеться в костюм для верховой езды. Успели оседлать
Эль-Тарайю и еще пять лошадей, собрать двух стражников короля и двух хаарданцев
для сопровождения — этого конкретного коня, может и нельзя было продавать, но
вообще представитель азгорской породы стоил, как половина королевского замка. На
пятой лошади разместился Клиф, который так восхищался Эль-Тарайей, что даже на
всякий случай умылся. И лошади, и люди всего пару раз успели подумать: «И долго
нам еще тут стоять?», а принцесса уже появилась из-за полога своего шатра. Ей
помогли подняться в седло, и кавалькада тронулась в путь.
Невесомой походка Эль-Тарайи казалась не только со стороны. Принцесса не
могла не оценить, как плавно конь нес ее над луговой травой, а позже над ухабами
полудороги-полутропинки, широко огибающей луг по окрестному лесу.
Клиф, едущий рядом, раз в четыре шага интересовался: «Нравится? Как он на
ходу? Ведь правда красавец?» Ему казалось, что принцесса не так рада, как должна
была бы быть. И ему казалось правильно.
Удивительным образом принцесса была раздосадована поведением Нисы. Это
было глупо, и от этого было еще досаднее. Ну состроила она глазки посольскому
сынку, и что? Не уедет же она с ним в Хаардан, какой там, женой? Восемнадцатой?
Тем не менее была в глазах Нисы нота, которая придавала забавному флирту оттенок
настоящей увлеченности. «Предательница!» — хмыкнула принцесса, хотя и не была
вполне с собой согласна.
— Ты чувствуешь? Чувствуешь? — снова спросил Клиф.
Принцесса рассеянно посмотрела на него. Позади пыхтели и гремели