в твою сторону, и что сопротивляться бесполезно, хотя он и не думал нападать.
Королева Гевра не выстрелила. От ужаса она обманула его и заперла в колодце. Она
думала, что он догадался о заговоре.
— Помоги мне, — сказала принцесса Игрене и стала снимать с головы сеточку
для волос.
— Что вы будете делать? — Игрена стала вытаскивать заколки.
— В вас, — сказала принцесса Игрене, — выстрелят. А в меня нет.
Элладайн просто смотрел, как принцесса распускает освобожденные волосы.
«Он уже знает, что я думаю», — отчетливо поняла принцесса и мысленно
усмехнулась. Забавно, что в общении с Элладайном ей требовалось втрое меньше
слов, чем с другими. А иногда не требовалось и вовсе.
— Ваше Высочество… — запричитала Игрена, но принцесса ее прервала.
— Одно дело мужа потихоньку травить. А другое дело застрелить наследную
принцессу соседнего государства. Гонза!
Гонза потянул на себя створку двери, и принцесса сощурилась от света. Она
провела ладонями по платью, сосредоточилась и вышла во двор замка.
Солдаты виднелись в бойницах надвратных башен, несколько человек стояли
на стене, а трое — прямо во дворе, рядом с бароном Харгейном. Многие держали в
руках арбалеты, направленные теперь на принцессу. Казалось, холодные острия
арбалетных стрел царапают кожу прямо сквозь платье. Все тело просилось обратно
за дверь, в безопасность.
И тогда принцесса Эва Лина применила свое самое мощное оружие: она
выпрямила спину и подняла подбородок. Удивительно, как вовремя поднятый
подбородок меняет угол зрения. Теперь принцесса на всех сразу и на каждого в
отдельности смотрела свысока. Даже на королеву Гевру, которая не только была
выше, но еще и стояла на крыльце. Именно за нее принцесса ухватилась взглядом и
медленно, шаг за шагом, как по нитке, к ней пошла. За стеной шумела листва,
оранжевое холодное солнце тянуло к королеве косые тени башен.
Лицо, неподвижно стоявшей королевы, двигалось очень странным образом:
сомкнутые губы непрерывно двигались, глаза не могли отыскать точку, в которую
надо смотреть, а на шее продергивалась жилка, каждый раз, когда кривился уголок
рта. Принцесса не дошла до крыльца пары шагов, когда рот королевы, наконец,
открылся:
— Харгейн! — каркнула она растерянно, — Хэрри! Прошу тебя…
Барон не ответил. Принцесса сделала еще шаг.
— Схватить ее! — вдруг закричала королева, и ее резкий хриплый голос
разламывался неприятными взвизгами. — Схватить! Не пускайте ее ко мне!
Принцесса остановилась. Надо было что-то сказать. Что, собственно, говорят,
когда хотят обвинить королеву чужого государства? Принцесса услышала свой
собственный голос:
— Именем короля Арранты Эннера Эрта Маунтенар Декрой… — для начала
неплохо! Принцесса вспомнила о солдатах на стене и во дворе. -…и перед всеми
честными подданными королевства… — очень хотелось надеяться, что таковые здесь
найдутся, -…я обвиняю вас в заговоре против Его Величества, короля Фота… —
принцесса чуть не добавила «Круглого».
— Что ты об этом знаешь?! — с неожиданной силой, но тихо сказала королева
Гевра, — Он не любил меня! Двадцать пять лет он не любил меня! Только жалел,