Принцесса, почти не глядя, ткнула пальцем в небольшой список и попала во флейту. «Какая это была бы трясина, — улыбнулась принцесса полоске весеннего неба над крышами узкой улицы, по которой проезжал ее возок, — если бы она тогда попала во что-то другое!»
Несколько месяцев ушло на то, чтобы специально для принцессы заказать флейту аппалийской работы и доставить ее в Арранту. За это же время определился и кандидат в наставники по рекомендации одной из придворных портних, которая слышала от своей знакомой, что у ее работницы… Принцесса не вдавалась в детали.
На прослушивании учителя принцесса, предчувствуя скуку, с кислой гримасой развалилась на стуле. «Развалиться» в присутствии мадам Дено, организовавшей все мероприятие, означало, что принцесса не сидела, как полагается, на краешке, а почти касалась лопатками прямой резной спинки, да еще ноги стояли не рядом, а одна перед другой. Впрочем, первый интерес к музыке принцесса ощутила, как только вошел, снял островерхую шляпу и поклонился будущий учитель — высок, молод, улыбчив, одет скромно, но аккуратно. Принцесса составила ножки вместе. Он поклонился, взял в руки ее новенькую флейту и показал свои умения коротким, но разножанровым концертом.
Вслед за флейтой принцесса то отправлялась в поход за славными подвигами, то уходила бродить в одиночестве по северным холмам, то пускалась в пляс на деревенском празднике, грустила над старой любовной балладой и поднималась ввысь в торжественном строе звуков достойных церемонии коронации.
Однако, та часть принцессы, что оставалась в комнате, не забыла тщательно разглядеть темно-коричневые с красным отливом крупные кудри над высоким лбом, четко очерченные скулы, серые глаза с ресницами, которым позавидовала бы даже Ниса — первая красавица из фрейлин, и длинные ловкие пальцы, безостановочно колдовавшие над клапанами и отверстиями. К концу представления принцесса чуть не упала со стула, так сильно она сместилась вперед, сама того не заметив. Музыкант, по имени Акон Лавайенн произвел должное впечатление, запросил умеренную плату и был утвержден в должности.
Возок въехал на Тряпичную улицу. Она была довольно широкой — могли спокойно разъехаться два экипажа — но настолько заполненной народом, что процессия продвигалась с трудом. Вокруг гомонили торговцы тканями, покупательницы, бездельники, воришки, лоточники и продавцы жареных каштанов.
Принцесса не сразу стала ездить сюда, первые уроки она получила в замке. Оказалось, что при игре на флейте главное, это не пальцы, и даже не губы, а ровное и сильное дыхание для полноты звука. Оно должно было идти от самого живота вверх сплошным воздушным столбом.
На втором уроке Лавайенн пытался объяснить, как правильно устанавливать осанку и фиксировать боковые мышцы.
— Ваше высочество, позволите показать? — принцесса позволила.
Лавайенн задрал свою льняную рубаху до самых плеч, и вертелся то боком: «Видите, как выгнута поясница?», то передом: «Видите, как напряжены мышцы пресса?»
Принцесса видела.
Очевидно, что у нее не очень получалось повторить, потому что ближе к концу урока Лавайенн протянул руку к ее талии:
— Ваше Высочество, позволите помочь? — принцесса сглотнула и позволила.
Лавайен положил ей одну руку на спину, а другую на живот:
— Напрягитесь, чувствуете сопротивление?
Затем он встал сзади и взял ее за бока:
— Наберите воздуха, вот здесь, чувствуете?
Принцесса чувствовала.
Весь вечер того дня она посвятила размышлениям о том, то ли она видела и чувствовала, что он имел в виду? А также — имел ли он в виду только то, что имел в виду, или ей только кажется? В ходе размышлений пришлось несколько раз сосредоточенно возобновлять в памяти вид его торса и ощущение ладоней на животе. Засыпала принцесса в приятном волнении.
На следующем занятии очередь дошла до постановки локтей. «Чего не сделаешь ради музыки!» — думала принцесса, то и дело позволяя себя выгибать и распрямлять, как сама проделывала это в детстве с тряпичными куклами.