Принцесса перевела взгляд на рыцаря и некоторое время разглядывала его в профиль, хотя, следовало признать, и здесь смотреть было не на что. Светлые волосы, прямой нос, обветренные морщинки в углу глаза, и все это со свойственным ему неопределенным общим выражением.
Поскольку принцесса видела только правую половину его лица, то попробовала предположить, что левая сейчас, например, весело улыбается. Или задумчиво нахмурилась. А может, даже показывает ей язык! Принцесса тихо вздохнула и стала смотреть на озеро. Она точно знала, что ничего подобного вторая половина рыцарского лица не делает и хранит то же ничего не выражающее выражение, что и первая.
Вообще, эта его манера, начинала уже утомлять! Выглядел бы он довольным, злым, усталым, мудрым или, в конце концов, напыщенным болваном, можно было бы хоть как-то подстроиться, вести себя соответственно, так ведь нет! Он, словно назло, выглядел никак!
— Может быть, у него есть тайна? — спросил внутренний голос, почему-то шепотом. — И тебя бесит, что ты не можешь ее разгадать?
— Еще чего! — закатила глаза принцесса внутри себя. — Какая там тайна?! Просто он так выглядит: что спереди смотри, что в затылок — одинаково!
Принцесса мысленно фыркнула, но некоторая часть случайно прозвучала снаружи. Чтобы скрыть ее, принцесса довольно шумно отхлебнула из кружки. Теплая сладость пробежала в живот, а мятная свежесть защекотала в носу. Вкусно!
Левым боком она почувствовала, что Элладайн перестал смотреть на озеро. Теперь он смотрел на нее, а конкретно — в точку чуть позади левого уха, если судить по тому, как оно нагревалось. Принцесса замерла, подвигала глазами, подыскивая в меру приветливое выражение — она же не рыцарь какойнибудь, чтобы выглядеть неопределенно! — и повернулась.
— Вкусно, правда? — принцесса приподняла кружку, глядя Элладайну в глаза.
В глазах этих произошло какое-то неуловимое движение, какбудто рыцарь был мысленно на том берегу озера, а теперь вернулся в себя. «Тайна есть!» — немедленно провозгласил внутренний голос. «Нет!» — упрямилась принцесса, хотя было очень похоже, что была.
— Правда. — Элладайн поднес свою кружку к губам и сделал несколько бесшумных глотков.
Принцесса смотрела как двигаются жилки на рыцарской шее. Она знала, во что эти жилки переходят, убегая под воротник — в сплетения мышц, похожих на запрятанные под кожу плетеные веревки, послушные хозяину, быстрые и… Принцесса опомнилась и заставила себя прикрыть глаза и откашляться. «Эх!» — вздохнул голос. Надо было как-то поддержать беседу, например, заметить, как хорошо, что сегодня не холодно. Она набрала воздуха и сказала: — Господин Ламбас выдает свою дочь замуж!
Элладайн помедлил.
— Это ты сожалеешь или завидуешь? — удивился внутренний голос.
Принцесса почувствовала, что краснеет от неловкости. Элладайн задумчиво кивнул.
— И что ты хочешь от него услышать? — не унимался голос.
Принцесса перестала краснеть от неловкости и начала краснеть от злости. Что за морковкины бега-то, в самом деле? Он, вот, стоит себе ровно, и хоть бы что! А она сама прямо испрыгалась вся, как свинячья шкварка на сковороде! То скучает, то волнуется, то краснеет, а то и все одновременно! Принцесса вознамерилась было крутануться на пятках и рвануть прочь, но не успела.
— Ваша мать, королева Эйна, — сказал Элладайн, а потом снова назвал имя, но только так, как оно звучало на ее языке, — Аннина Млата, перед смертью просила вашего отца не выдавать вас замуж против вашей воли.
Принцесса боялась его прервать неосторожным вздохом, напрочь забыв о всяких неловкостях.
— Он обещал ей. — Элладайн помолчал. — Поклялся.
Было такое ощущение, будто принцесса только что сама с собой познакомилась. Ее биография внезапно наполнилась множеством понятных теперь деталей: «Значит, мама меня…», «А какая же у меня воля?..», «Откуда же он может…», «И где искать того, кто…». Поверх всего заревом полыхало: «вот почему отец никогда не заговаривал на эту тему!» Принцесса пыталась сообразить, что из этого следует, но соображения так мельтешили, что пришлось опереться на плетень.