На секунду залюбовавшись картинами, Вимас чуть было не лишился жизни. В помещение ворвались с десяток гвардейцев, вооруженных арбалетами. Свист стальных болтов наполнил воздух.
— Ах, вот же вы… нехорошие люди! — с многозначительной паузой после "вы", проговорил чародей, в последнее мгновение успев поставить перед собой магический заслон. Однако одна из коротких стрел все же прошила балахон Искателя, проделав сквозную дыру в капюшоне и пропоров ухо.
— Настырные какие! — произнес чародей, потирая неглубокую рану и отражая все новые волны металлических оперенных болтов. — Ввести бы королю для вас штрафы, чтобы научились экономить боеприпасы!
Но гвардейцы не слышали чародея, а возможно не хотели слушать. В зал все прибывали и прибывали солдаты Самуриса. Многие из них были вооружены самострелами, другие же использовали дубинки и мечи, чтобы пробить защиту чародея по бокам. Маг стоически выдерживал все атаки, удерживая полусферу щита семи локтей в ширину. Пол комнаты уже почти полностью был покрыт погнутыми и затупленными арбалетными болтами, отчего стражники с мечами, яростно колотившие ими в еле видимую дымку барьера, постоянно подкатывались и падали, обогащая и без того разнообразную коллекцию мерсинских непристойных ругательств.
Вскорости, приятный аромат благоухающих цветов, наполняющий залу благодаря пропитанным духами портьерам, начал потихоньку сменяться зловонием вспотевших гвардейцев, чье число перевалило за сотню. Они все еще не могли пробить защиту чародея, но и не давали ему двигаться.
— Еще никогда я не чувствовал себя настолько популярным! — сквозь зубы прошипел Вимас, начиная потихоньку уставать. — Пора заканчивать с этим! Слава — это явно не моя стихия!
Собравшись с силами, Искатель призвал к себе столько магической энергии, сколько смог уловить. Зеленые глаза чародея вспыхнули ярче солнца, по щекам и лбу поползли извилистые морщины, кожа потемнела и покрылась старческими пятнами.
Защитный магический барьер на мгновение погас, а затем возродился, быстро увеличиваясь в размерах и поглощая всех, кто попался ему на пути. Гвардейцы Мерсина все как один испустили протяжный стон, падая на месте и лишаясь чувств. А купол щита все рос, поглощая собой новые и новые жертвы. Многие из стрелков, находящиеся на некотором удалении от Ликориана, обратились в бегство, но магическая пелена догнала их и лишила сознания. Вскоре Поле Беспамятства поглотило весь замок. До этого гудевший как улей от голосов разбуженной по тревоге охраны, сейчас Серый Бастион затих, не были слышны даже стрекотания ночных насекомых и пение озабоченных шмыгликов. Все, что до этого было живо и мыслило, теперь спало крепким, но неестественным сном.
— Так-то лучше, — удовлетворенно заметил Вимас, переступая через храпящее тело очередного стражника. — Так, а что это у нас?
Наклонившись, чародей перевернул пускающего слюни гвардейца. На кожаном поясе, поддерживающем легкий красно-черный доспех, Искатель обнаружил добротно сшитую небольшую сумку. Внутри плотного пенала обнаружились пробирки с зельями, несколько пучков сушеной травы и два карликовых люманита — камня магов, бесполезного в руках простого человека.
— Ах вы ж хитрые паразиты! — гневно прошептал Ликориан. — Это же моя сумка! А Диани утверждала, что мерсинцы не воры. Похоже, наша Хлебушек была слишком высокого мнения об этих наемниках. Прискорбно, она еще наивна и верит в то, что люди могут иметь честь и не иметь жадности.