…Как-то ей позвонила Алёна из Дома детского творчества:
– Аль, тут областные какие-то конкурсы объявили для детишек до двенадцати лет. Изо, музо и наше с тобой «шизо». Повезёшь своих?
Я обрадовалась:
– Классно! Правда, у меня все здоровенные лошади, из девятого. Одиннадцатилетних только двое.
– Ну, двоих и бери.
Речь шла о пацанах и девчонках – сочинителях. Аленка в своём ДДТ вела литературный кружок. Алька же с сентября (будто других забот ей мало!) взяла на себя занятия с юнкорами, а они не только писали заметки про школу и летний лагерь, но и баловались стишками, рассказиками. Ну, не гении-вундеркинды, так что из того? Почему бы не попробовать, не отвезти детей на конкурс? Не выиграют, так хоть прокатятся. И послушают, что и как другие сочиняют, поучатся. Сначала она думала, что будет готовить к поездке только младших – белобрысую Томку с её стихами-песенками и толстячка Мишаню, который исписывал пухлые общие тетради фантастическими историями. Потом оказалось, что можно участвовать и старшеклассникам, только они пойдут вне конкурса. И вот теперь она по ночам разбирала каракули на листках в линейку и клеточку и вдохновенно набивала на пишущей машинке ребячьи опусы.
А что ещё делать ночами бедной одинокой девушке? У творческого Володьки длился и длился очередной всемирный запой, но на этот раз он происходил, видимо, где-то далеко от её неуютной, похожей на необжитой гостиничный номер квартиры.
25 октября
Тамара – девочка – «вождь краснокожих», любимица больших ребят. Они прозвали её Тома Сойерова. Настоящая её фамилия Пояркова, но об этом даже я, каюсь, иногда забываю. Томка сочиняет очаровательные хулиганские стишки и распевает их на модные мотивы. Для её выступления перед большой аудиторией нужно музыкальное сопровождение. Гитара, конечно. Пианино – это слишком серьёзно.
========== 9. ==========
Алька решила, что пригласит кого угодно из знакомых музыкантов, только не Володьку. Дядька, который наблюдает чертей во хмелю, – не лучшая компания для школьников. Только вот кого? Джеки попался ей с Далькой навстречу на дворцовской лестнице и продемонстрировал перетянутую эластичным бинтом кисть руки.
– Не играем сегодня, – с мрачным видом сообщил он. – Лёнька у бабки в деревне, я – инвалид. Один Артём сидит, как приклеенный, палочки дрессирует. Слышишь – грохочет?
Алька прислушалась. Гремело жутко. Ей стало интересно: а почему же не пришел на репетицию Финист? Спросить об этом Завьялова она постеснялась.
Пока Далька тянула носочки у балетного станка, Алина спустилась на первый этаж и попросила у старушки-вахтёрши разрешения воспользоваться телефоном. Позвонила Ленке Ивановой – узнать, не вернётся ли её муж к субботе. Принялась торопливо и запутанно объяснять ситуацию. И вдруг услышала в трубке радостный Витюхин голос:
– Здравствуй, Алюня! Я всё слышал по параллельному. Съезжу, сыграю. Я все равно собирался в эти края с… человеком одним. Вы ведь на гороновском автобусе поедете?
– На гороновском… – совсем растерявшись, выдавила Алька.