Тут Келемринда, до сих пор терпеливо его слушавшая, по-девчоночьи прыснула.
- Что ты готов обещать — в этом я не сомневаюсь! - воскликнула она, с такой открытой и заразительной улыбкой, что, как ни неуместно это было — он сам едва не улыбнулся в ответ.
Но в следующий миг колдунья снова посерьезнела.
- Если бы все было так легко! - проговорила она. - «Просто отпускаю…» Как ты не поймешь — я уже не могу тебя отпустить!
- Почему?
- Потому что поединок начат — и должен быть завершен. Двое взойдут на мост, и лишь один сойдет с моста.
- Послушай, эти ваши гребаные… гм… эти ваши законы тысячелетней давности…
- Да не в законе дело! - Келемринда явно готова была произнести еще одну инвективу в адрес людей, неизменно поражающих ее своим невежеством и тупостью, но сдержалась. - Извини, я, наверное, просто плохо объяснила. У вас такой грубый язык, ничего на нем не скажешь как следует! Я лучше покажу.
Она накрыла его руку своей — и в следующий миг перед мысленным взором его замелькали образы, вначале ни на что не похожие, но постепенно все более и более отчетливые. Двое на мосту, высокий мужчина в красном и женщина в белом: они соединяют руки — и срастаются, сливаются в одно существо. Алое фэа и серебристое мадхи пульсируют между ними в едином ритме — а над головой женщины тем временем вырастает черная тень, ползет вперед, окутывает обоих непроницаемым темным коконом… Но вдруг — разрыв! Ошметки красного, черного, серебристого летят в стороны; фэа хлещет алым фонтаном. И — новые образы: кровь, толчками вытекающая из рваной раны. Кувшин с трещиной, из которой по каплям сочится вода. Поверженный воин на поле боя — а над ним кружат стервятники, дожидаясь его гибели…
Он поднял глаза — и встретился с ее взглядом, усталым и печальным. Совсем человеческим.
- Понимаешь теперь?
- Так… И сколько мне осталось?
Келемринда нахмурилась, словно к чему-то прислушиваясь.
- Часа полтора. Может быть, два.
- И ничего нельзя сделать?
- Только одно. Вернуться и продолжить битву. - И она машинально облизнула губы раздвоенным язычком. - Иначе — смерть, совершенно бессмысленная, без…
- Ну да, и тебе ничего не достанется. Просто утечет в пустоту. Обидно, правда?
- Очень обидно, - согласилась она.
К несчастью, Урфин ясно чувствовал, что она его не обманывает. Быть может, Келемринда даже слишком расщедрилась, дав ему два часа. Если судить по самочувствию, у него и часа нет.
Багровое солнце медленно опускалось за вершины гор. На мост пали предвечерние тени. Рассвета он уже не увидит…
- Я не могу оставить тебя в живых, - тихо проговорила Келемринда. - Это не в моей власти. Но могу подарить тебе то, что лучше жизни.
Косые лучи заходящего солнца играли в ее волосах, обратив их в языки пламени, а глаза — в сверкающие драгоценные камни.
- Никому и никогда еще не предлагала я такого дара, - продолжала она, и серебристый голос ее звучал чарующей и печальной музыкой, - ибо ни разу мне не встречался противник, подобный тебе. Отдай мне душу — и я, королева Сумеречной страны, сделаю тебя своим королем. Над этим грубым миром у меня власти нет; но в Мире Вверху я почти всесильна. Ты мечтал стать могущественным волшебником? Здесь это невозможно; там — легко. Хотел завоеваний и побед? У тебя будет все. Хотел отомстить своим врагам? Все они приползут к тебе на коленях. Хотел народной любви? Бесчисленные толпы будут встречать тебя ликующими криками. Там, Вверху, ты не узнаешь ни унижений, ни неудач; там стоит лишь пожелать — и все сбудется. Хочешь? - сотвори для себя новые миры и стань в них Богом и единственным властелином. Хочешь? - забудь все прежнее и начни заново. Если пожелаешь, я даже сделаю так, что ты забудешь обо мне… или будешь верить, что сумел меня одолеть и идешь дальше, от победы к победе. Твоя власть будет абсолютной, незыблемой — и вечной, ибо в Мире Вверху время течет так, как мы захотим, а в Мире Внизу времени нет вовсе…
- А здесь?
- Что «здесь»? Не все ли равно? Твое тело — это не ты. Тебя здесь уже не будет.