— Рассказывайте, что случилось, — кивнула нам Леонора, позабыв поздороваться.
Мы с братом переглянулись: начинать серьезный разговор, в то время как Леонора страдала, было неловко. Спросить, какая беда с ней стряслась, тоже никто из нас не решался.
— Я тут по поводу Джейн, — наконец заговорил брат.
— Да, слушаю. — Было видно, что Леонора пытается переключиться со своей личной проблемы на проблему Тора, но удается ей это с трудом. — Так что там случилось с Джейн?
— Погибла при странных обстоятельствах. Её смерть никто не может объяснить. — Брат говорил отрывисто и кратко. Когда мир рушится перед глазами, становится не до витиеватых речей — слова будто застревают в горле, и их приходится выталкивать силой. — Я полагаю, не обошлось без аномалий.
— Ну… это совсем не обязательно. — Леонора шмыгнула носом, совсем как девочка-первоклассница, впервые в жизни получившая двойку. Возможно, это смотрелось нелепо, но я разбил бы нос любому, кто вздумал бы над этим смеяться. — Далеко не все, что непонятно с первого взгляда, имеет аномальную природу. Возможно, вы упустили из виду что-то важное.
— Да? А как вы тогда объясните вот это?!
Внезапно Тор извлек из своего портфеля листок бумаги, обгоревший практически полностью, но при этом хорошо сохранившийся. Я впервые видел такое: обычно после встречи с огнем бумага рассыпается в прах. А этот лист сделался тонким, ломким и почти прозрачным, но полностью сохранил форму. Я нахмурился: мне брат ничего об этом не говорил. Видно, решил приберечь главный козырь напоследок.
— Это часть её исследования. Когда я нашел её тело, она держала его в руках. Сгоревший.
— А на самом трупе…
— Нет, никаких следов возгорания. И как это, интересно, можно объяснить, отбросив в сторону теорию аномалий?
Но Леонора, кажется, снова ушла в свои тревожные мысли.
— Огненные фигуры, огненные фигуры… — одними губами шептала она, глядя на нас невидящим взором.
— Какие огненные фигуры? — осторожно спросил я, наконец отважившись присесть рядом с ней.
— Да я и сама толком не знаю, — всхлипнула Леонора, небрежно смахнув рукой набежавшую слезу. — Может, их и вовсе не существует… Я их ни разу не видела.
— А кто видел?
Задав вопрос, я сразу в этом раскаялся: Леонора вновь разрыдалась. Через минуту она взяла себя в руки, но мне все равно было очень неловко.
— Моя… дочь, — наконец выдавила она, отрешенно смотря в пустоту. — Она в Долине Жизни, и она… умирает.
— Сьюзен?! Что с ней?
— Не знаю. И никто не знает. В том-то вся и беда. Возможно, это все из-за модификаций, что ей пришлось пережить, хотя медики из Долины это отрицают.
— Отрицают и не предлагают собственной версии?
Я вел диалог будто на автомате, а перед глазами стояло болезненное, как и у матери, лицо черноволосой девушки.
— Именно. Правда, ходят слухи об… аномалии. Но если так, нам только хуже. Никто не знает, как спасти мою дочь, потому что она здорова, но из нее по какой-то причине… уходит жизненная энергия. А как спасать человека, если он здоров, никому не известно.
— Действительно, очень похоже на аномалию. А вдруг загадочная «болезнь» Сьюзен и необъяснимая смерть Джейн имеют общую природу?
— Я тоже об этом подумала, как только Тор показал бумагу. Из-за неё я и вспомнила об огненных фигурах. До этого момента я думала, их не существует, но теперь сомневаюсь.
— Да что за огненные фигуры?! — потерял терпение Тор.