II
Август… Что он мог принести в офис SPR? Конечно, новых клиентов, но вместо них пришёл Хосё Такигава или попросту Монах. Он энергично, подобно молодому архару, проскакал по ступеням и, напевая привязавшуюся к нему с утра мелодию, вошёл.
В строгом офисе Сибуи ничего не изменилось, разве что появилась новая статуя, которая каким-то чудом занимала его кресло и не лучше курицы на насесте покачивалась — медленно, осторожно, будто все её движения — это движения маятника для гипноза. Наверно, будь у Май возможность, то она с радостью бы загипнотизировала Лина и выведала бы все секреты Нару, но ей об этом даже мечтать не приходилось.
Хосё внимательно посмотрел на невменяемую Май, потом глянул на Лина, тот оторвал глаза от монитора и, не обращая должного внимания, вернулся к работе.
— У вас кто-то умер или Май познаёт искусство медитации? — спросил Монах, помахав рукой перед лицом Таниямы.
— Когда я пришёл в офис, — заговорил Лин, вспоминая события двухчасовой давности, — то нашёл её на кухне. Она сидела на полу и зубами от холода стучала. Я сделал ей горячего чая и заставил пересесть в кресло. Думаю, она не спала всю ночь.
— Май, — присел Монах на корточки, стараясь посмотреть девушке в лицо, — ты приготовишь старшему братику чай? — спросил он, но реакции не последовало. Хосё взглянул на Лина, они секунду помолчали и вернулись каждый к своему делу. — Май, а у меня есть вкусные конфетки, — улыбнулся он, пытаясь подкупить девушку, как маленького ребёнка. — Не хочешь… — расстроился Монах. — Может быть, ты тогда приляжешь и поспишь? У тебя глаза красные…
Танияма не реагировала, но когда она услышала слова о сне, то подскочила со своего кресла, будто её жареный петух в попу клюнул. Она, как на лыжах, добралась до кофейника и, налив себе одну чашку, выпила залпом. Её ноги почти не сгибались, чем-то напоминая лыжные палки, а шаги не семенили, а разъезжались, как обычно бывает, когда лыжи встают на лыжню и едут прямиком к финишу.
Такигава внимательно посмотрел и на первых порах молчал, но когда она поняла, что одной чашки мало и налила вторую, то Монах не выдержал.
— Май, а ну прекрати! — он выдернул у неё чашку с кофейником и, поставив их на стол к Кодзё, что называется, под надёжную охрану, вернулся к виновнице мрачной атмосферы. — Что происходит? Почему ты не разговариваешь со мной? Скажи, что у тебя произошло? Лин, — встревоженно обратился он к ассистенту Нару, — ты же в курсе всех событий, расскажи мне.
— Я ничего точно не знаю, — ответил тот. — Могу только предположить, что они с Нару повздорили. Он уехал на некоторое время, поэтому если ты пришёл по делу, то мы ничем не сможем тебе помочь.
— Куда он уехал? — тут же спросил Хосё, морща от подозрений брови.
— В Лондон… — хрипло ответила ему Май.
— Это сейчас был призрак? — подшутил Монах, приставляя ладонь к уху. — Я что-то не расслышал… Лин, у вас новый помощник из загробного мира?
— Не смешно… — прохрипела Танияма. — У меня болит горло, поэтому и голос сел… — объяснила она, пытаясь по-тихому подобраться к кофейнику, но Лин опередил её.
— Иди спать! — выпучил глаза Монах и схватил её за плечи, желая бросить на диван. — Мне тебе колыбельную спеть? Ты смотри, я ведь могу, потом до вечера пузыри будешь пускать, — грозился он, шутя, но Май было не до шуток.
— Я не хочу спать! — прокричала она так, что голос прорезался.
— Смотри-ка, поправилась! — посмеялся Хосё, теребя из-за вылетевшего звука ухо. — Позволь узнать почему?