Члены Ассоциации поаплодировали и начали перешёптываться.
— Меньшего никто и не ждал, — шепталась какая-то дама с Глорией, которая так же присутствовала на конференции. — Юный Генри Сиджвик*… — похвалила она, говоря о родоначальнике парапсихологии. — Думаю, он сможет дать хороший толчок нашему обществу. Если так пойдёт, то его ждёт Нобелевская премия…
— Думаю, этого он и добивается, — улыбнулась Глория, посматривая на невозмутимого юношу, который отвечал на последние заунывные вопросы.
Через сорок минут все удовлетворили свой интерес, расспрашивая об успехах в экстрасенсорном восприятии и психокинезе, на чём Оливер и оставил членов их закрытого клуба.
— Ты доволен? — провожала его Глория до автомобиля. — Все в восторге, ты этого добивался?
— Парапсихология как наука должна убеждать не горстку узкоспециализированной аудитории, я хочу, чтобы она стала частью программы университетов, в которых преподают философию и религию. Мои исследования ничтожно малы, поэтому твой вопрос о моём довольстве неуместен.
— Тебе вечно мало, Оливер. Но когда-нибудь придётся остановиться. Умерь немного свой пыл…
— Ты не понимаешь… И не думаю, что хотя бы сорок процентов членов Ассоциации поняли о чём я говорю. У самостоятельной науки должны быть не только определения и учения, но и проработанные исследования с гипотезами и отработанными методиками, а также статистические данные. Психокинез, телепатия, экстрасенсорное восприятие, полтергейст и спиритизм — это части нашей науки, которые я хочу объединить и научно доказать. Лишь горстка нашего общества собирается здесь ради этой же цели, остальных привлекает громкая должность и звание профессора философских наук.
— Хорошо, Оливер, я не буду с тобой спорить… Ты виделся с семьёй? Или так и живёшь в отеле?
— Я остановился в отеле, чтобы привести все дела в порядок… Сейчас заберу вещи и поеду домой… — сообщил он безрадостно.
— Порадуй родителей, Оливер. Ты у них остался один, они очень переживают за тебя…
— Не нужно мне напоминать о том, что я хорошо знаю, — разозлился тот.
— Не злись, я всего лишь хочу как лучше… — она проводила его до чёрного автомобиля, не обращая внимания на мелкий дождь и пасмурную погоду.
— Я не злюсь на тебя, — ответил он, присаживаясь на заднее сидение, — дело в том, что я зол на себя, если подумать, то я сам себя ненавижу… При моих-то способностях я остаюсь совершенно беспомощным… Я должен был привести брата домой… Я хотел привезти его домой, а привёз жалкие данные о проведённых исследованиях. Этого недостаточно! Не для меня!
— Оливер, даже ты не всесилен, подумай о своём здоровье и семье, не переусердствуй, пожалуйста… — наклонилась она над приоткрытой дверкой, внимательно глядя в бледное лицо юноши.
— Спасибо, что уладила все дела… Увидимся позже! — сказал он на прощание, и его автомобиль затерялся на загруженных дорогах Лондона.
V
Четверг. Посёлок Хаконе. Хаяси-рёкан
Всё! Больше я об этом Нару не думаю! — приказывала себе Май, когда шла вместе с Аяко по коридору в комнату, где их уже должен был ждать Хосё, загадочный друг и ужин. — Хотел ехать, вот пускай и катится! Это всё Аяко со своими странными советами, да и этот недалеко ушёл! — думала Май о Такигаве, стараясь не показывать, что трясёт за спиной рукой — это её негодование невольно вырывалось на свет божий. — Гармония… Да где уж ей появиться, когда из головы этот Нару не выходит… — ругала она себя, стараясь расслабиться.