Знал бы несчастный профессор, о чём подумала его подопечная, то ни в жизни не стал бы переходить границы офисного этикета. Его блуждающий взор изучал углы собственного кабинета; книжные полки, незапылённый компьютер и ореховый стол. Он покинул Японию в сентябре того года, здесь же всё осталось прежним.
Переживания излишни. Она не даст себя в обиду… — он на одну секунду задумался, какой скандал может устроить Май, если её задеть за живое, и чуть не разрушил свой образ высокомерного, не знающего эмоций существа. Вовремя сдержанный смешок, недовольное лицо из-за рокового проступка, и мышцы на его лице вновь расслабились. Да, он дал нужный стимул, теперь Май понимает, что он, как и любой мужчина, может её приревновать, и об этом надо помнить, однако вся прелесть хорошо сыгранной сцены заключается во внезапности: чем удачнее подобран момент, тем выше вероятность успеха, Оливер же в своём не сомневался — а это страшный порок. Гордыня — его излюбленный грех, а всякое прегрешение имеет свою цену, о своей же он пока ещё не подозревал.
В соседней комнате, на дверь которой посматривал Нару, Кодзё собирал материалы, запрошенные его несклонным к шуткам директором.
— Лин, зайди ко мне, — после долгих дум, Нару посетил архив и пригласил своего ассистента для разговора. — Ты справишься здесь один? — он засел за свой стол и в сотый раз посмотрел на красно-синюю диаграмму, распечатанную и привезённую из Ассоциации.
— Да, — Кодзё не стал присаживаться, так как понимал, что зашёл к Оливеру ненадолго. — Ты уверен, что я тебе не понадоблюсь?
— Да. Легенда слабая, но допустимая, благодаря Брауну. Я не могу взять ещё одного иностранца, даже если ты отлично владеешь языком. Лин, скажи, чтобы ты сделал, если бы каждую ночь в твоём доме пропадал свет? Ты бы позволил своей семье жить в таком месте?
— Нет, скорее всего, мы бы переехали, — сказал он.
Статистика не врёт. Налицо происходит отток местных жителей, но откуда тогда в деревне появилось новых восемнадцать семей? — его смущали колебания синего ряда. Будь то лето, он бы ещё понял, почему люди стремятся купить домик в пригороде, но откуда такой интерес в период холодов? Тенденция либо подозрительная, либо он излишне придирался.
— Есть что-то смущающее? — Лин не смотрел на документы, привезённые Оливером по той простой причине, что тот не открывал информации по делу.
— И да, и нет. Скорее всего, миграционные колебания вызваны элементарными махинациями на бирже недвижимости. Цены на дома в этом районе резко упали. Видимо, кто-то из городских решил воспользоваться моментом, — предположил он.
— В динамике наряду с оттоком есть приток местных жителей? — Лин заметил те две параллельные кривые, на которые посматривал Нару, и, судя по вопросу, понял, где мысли его босса.
— Да. В сложившейся ситуации исследования провести невозможно. Ассоциация приняла решение зачистить это место, — Нару сказал о том, что на самом деле тяготило его.
— Это может стать проблемой. Ты не упомянул об этом на собрании… — Кодзё не имел ничего против некоторой скрытности, его и самого нельзя назвать разговорчивым, но тут Оливер перегнул палку. Сказать следовало…
— Всё хорошо. Ещё есть время. До понедельника может многое произойти. Пока на территории деревни Дэнжи никто не умер, мы можем рассчитывать на поддержку Ассоциации…
III
20 февраля. Вторник — день второй. Полпервого ночи. Объект исследования.
— Нару, нам здесь не рады… Совсем не рады… — Монах как и все пригрел свои косточки в гостиной, а когда с каминной полки начали падать расписанные охотничьими пейзажами тарелки, то подскочил и по инерции встал на середину комнаты под хрустальной люстрой.
— Монах, я же просила тебя не упоминать это имя… — по посеревшему лицу начальника Май угадала причины его недовольства.
— Да чёрт с этим именем. Мы здесь как подсадные утки! Что прикажешь делать? И где всё твоё навороченное оборудование? — никто не ожидал проявления активности, разумеется, никто, кроме Нару.