— Нет, и мне неинтересно, — отзывается тот.
Малфой осознает, что его терпению постепенно приходит конец. Словно его одинокую и бесконечную тропу внезапно пересек незнакомец, подающий ему руку, приглашая в неизвестность, избавляя от одиночества. Поттер заразил его идеей вырваться поскорее, и Драко ожидает освобождения, но тут же одергивает себя. И злится.
— Да брось ты, Малфой. «Неинтересно», — ты так говоришь, словно у тебя полно других дел.
Малфой снова злится.
— Я устал слушать твои рассказы, — отвечает он, жалея, что решил подстричься так коротко. Теперь он ощущает себя голым.
— Лесть, — продолжает Гарри, игнорируя ответ, — я хочу быть хоть в чем-то не прав! Хочу делать ошибки и исправлять их. В конце концов, хочу слышать правду о себе…
Драко, ухмыляясь, поворачивается к нему лицом:
— Судя по твоим рассказам, никому нет дела до тебя: все любят звезду, победителя Темного Лорда, но только не самого Гарри Поттера.
Гарри смотрит в эти почти прозрачные глаза, и ему кажется, что они выцвели. Он понимает, что не хотел на самом деле все это слышать.
— Может, и так… — уклончиво отвечает он, удивляясь выводам Малфоя.
Драко встает и ходит по камере: ему не сидится, мысли о побеге становятся навязчивыми.
— Какова вероятность, что тебя выпустят? — нетерпеливо спрашивает он.
— Я в этом больше чем уверен, — произносит Поттер, заставляя себя поверить в свои слова.
*
Прошло больше двух недель, так долго Поттера еще никогда в тюрьме не держали, и это заставляет его нервничать, что он крайне не любит. Малфой все чаще ходит кругами по камере, а ночью, пока Поттер спит, пытается отжиматься. Он и вправду ослабел, Поттер был прав. Дыхания не хватит проплыть и десяти метров. Он должен это исправить. По сравнению с мускулистым телом Поттера, от Малфоя остался почти скелет, обтянутый кожей. Единственное, что радует его в этой камере — тут нет зеркал.
На следующий день Поттеру приходит письмо. Он нервно его вскрывает, но содержание письма раздражает еще больше. Вудлоу даже не потрудился доставить его лично и что-то объяснить!
«Министром Магии Престоном Вудлоу принято решение приговорить Гарри Джеймса Поттера к пожизненному лишению свободы». Он задумывается, что все это может значить, и какова вероятность, что его действительно посадят? Достаточно ли решения только Министра, или голосование и суд все же состоятся? От этих мыслей он быстро приходит почти в бешенство.
— Этот чертов Вудлоу мне за это заплатит. За каждый день моего пребывания здесь. Это не сойдет ему с рук, даже если меня выпустят завтра. Я ему нанесу неожиданный визит… — далее Малфой слышит шипение. И вновь ощущает прилив волнения.
— Поттер? Тут нет змей. С кем ты говоришь?
Гарри встряхивает головой, он зол, этот цирк с заключениями его достал…
— Какие змеи, Малфой, о чем ты? — его все раздражает. Кости болят от бетонного пола, на котором приходится спать, вместо вкусной еды — отрава, которой он давится. Он давно привык к другим условиям.
— Вот именно, что их нет. С кем ты говоришь? — продолжает допытываться Драко, ощущая беспокойство.
— Малфой, не доставай меня, — угрожающе предостерегает Поттер. Ему хочется взметнуться вверх и пробить чертову решетку, а потом найти Министра Магии и свернуть ему шею.
— Опять… — Малфой пятится подальше от шипящего Поттера. Ему страшно.
— Мне надо выйти на свободу. У меня есть дела, незаконченные… и ты, Малфой, можешь мне пригодиться. Ты все знаешь, и не придется тебе снова объяснять разницу… — Поттер придвигается ближе и хватает Малфоя за предплечье, на котором Черная Метка, — ты ведь помнишь, Драко? Помнишь, за что умерли твои родители?
Малфой, оторопев, смотрит в глаза Поттеру:
— Кто ты? — тихо произносит он. В голове мутится от знакомого чувства страха, и он теряет сознание, увидев красные глаза.
*
Среда. День посещений. Их, скорее всего, запретили. Ну и что? А может быть, сегодня повезет? В серой камере надежда не умирает, а усиливается с каждым днем. «Я столько раз спасал всех. Вся чертова Магическая Британия мне обязана. Почему никто не приходит?!» Поттер и сам не понимает, кого ждет. Джереми запретили приходить, как и всем остальным. Эти остальные… В последние годы он их ни во что не ставил. Ведь все они ему обязаны. Гермиона и Рон… их он вспоминает лишь мельком, но этого хватает, чтобы признать правду в словах бывшей подруги: «Гарри, ты зазнался, с тобой невозможно общаться». Поттер встряхивает головой, не желая больше видеть перед мысленным взором укоризненный взгляд карих глаз.
— Я не понимаю. Зачем меня здесь держат? — ни к кому не обращаясь, спрашивает Поттер.
Ему отвечает Малфой:
— Потому что ты странный.