Гекхал улыбается.
— Поверь мне, нравятся они тебе или нет — никто не спрашивает. Они существуют давно, и, уж прости, ты не тот, кто будет их оспаривать или менять. Нам сюда, — они спускаются, и Драко замечает, как Гекхал считает шаги.
— Да? А не ты ли не так давно говорил о жажде перемен?
— Другого рода перемен… и ты не против, если я буду звать тебя по имени?
Драко кивает.
— Так вот, Драко, здесь нужны перемены в общепринятых правилах и законах. Расширение места, понимаешь? — он указывает назад на кишащую вампирами пропасть. — Их слишком много, эволюционируют они медленно. А все почему? Очень строг запрет на использование волшебной крови, и, следовательно, лишь у немногих получается быстро меняться. Остальным же потребуется вечность. И теснота. Она порой меня удручает, — он вымученно улыбается.
— Ты не ответил про Уизли, — Малфой не игнорирует слова Гекхала, но, похоже, Грейнджер плохо влияет на его мозг, и решать столько задач сразу он не в силах, по крайней мере, сейчас.
— Действия определяют судьбу. Одна из фраз Ваукхала. Их уже убили. Я в этом больше чем уверен. И я не могу подвергать опасности своих вампиров и гостей. Нельзя просто прийти, уничтожить с десяток ликанов и…
— Убили? Уже? — Драко чувствует, как волосы на голове встают дыбом, а к щекам приливает кровь.
— Да, — пожимает плечами Гекхал, — как только ликаны выдвинули требования, я сразу же согласился. Мне не нужны такие враги, Драко. И, уж тем более, я не думаю, что тебя это сильно расстроит. Если быть честным, я просто хотел тебя проверить, — он улыбается и разводит руки в виноватом жесте, — и меня обрадовало твое желание во всем разобраться, но поверь, в данном случае это лишь пустая трата времени — я уже все проверил. Они действительно убили почти всех сородичей Собаки.
— Почему его так странно зовут? — пожалуй, это последнее, что сейчас интересует Малфоя, но он в ужасе старается скрыть нарастающую панику. Не то чтобы он беспокоился о Уизли. Их судьба его бы вовсе не заботила, если бы не Поттер. Малфой боится его реакции.
— Обычное имя для ликана. Не будут же его звать… Эдвардом или Люциусом, — Гекхал снова смеется, но Драко не разделяет его веселья. — Да, ты, пожалуй, прав. Тебе еще стоит привыкнуть к кое-каким вещам, — он вытирает выступившие слезы и кивает, приглашая идти вперед. — Пошли, времени в обрез. Нам нужно на Сводку.
— Сводку?
— Нет времени. Заходи, — и Гекхал пропихивает Малфоя через узкий, совершенно незаметный на первый взгляд проход в середине спуска с холма.
Внутри оказывается очень тесное округлое помещение с большим бетонным столом, неудобными бетонными камнями-стульями и единственной керосиновой лампой посередине. За столом сидит Министр Магии, Дамблдор, Умелый, еще одна свинья помоложе — Драко эту тварь, кажется, видел, но не помнит имени — и… Поттер. Сказать, что Малфой удивился — ничего не сказать. Он рад, что помещение маленькое и негде падать. Он оседает на каменный стул и не может произнести ни слова.
Гекхал садится рядом и кивает:
— Ну что ж, приступим, господа. Умелый, начинай.
— Благодарю, Гекхал. Я буду краток. Впрочем, как обычно. Но сначала я хочу выразить свою благодарность за сдерживание слова и Равновесия в отношении моего Господина, мистера Малфоя.
Гекхал одобрительно кивает:
— Не стоит благодарностей, мы — одни из тех, кто чтит Правила, несмотря ни на что.
Умелый кивает в ответ и Малфой задумывается, что это, похоже, местный обычай — доброжелательно кивать и обмениваться любезностями. Он украдкой смотрит на Поттера — тот кажется вполне спокойным, и Малфой очень сомневается, что он в курсе участи Уизли.
— Что ж, позвольте приступить. На Поверхности творится распутство и хаос, что было ожидаемо. Приближение к Точке Невозврата, по моим подсчетам, займет около недели, возможно, двух, но не больше — однозначно.
— Так, хорошо… Тод, ваше слово, — Гекхал кивает, указывая ладонью на Макдея.
— Благодарю. У меня хорошие новости и плохие одновременно. Хмурый все еще жив и просит о помощи. А темная сущность очень сильна и набирает обороты. Я сделал, что смог, касательно запертых там волшебников, но он постоянно бдит. И бесстрашию его нет предела.
— Насколько все плохо? — это Поттер, но Драко словно его не узнает. Он сидит с сосредоточенным и несколько обреченным выражением лица, и на какое-то мгновение Малфой задается вопросом — не заставили ли его? И если заставили, то кто — Дамблдор? Этот бессмертный, по всей видимости, старик очень коварен и умен.
— Как это выходит, что вы живы, профессор? — Малфой словно со стороны слышит собственный голос.
И водянистые глаза Дамблдора обращаются к нему: