- Признавайся, Севастьян, кто та несчастная, что похитила твоё сердце?
- Не скажу, – засмеялся парень. – Тем более, что она сейчас в Ямлезе. Хотя… мне пришло известие где-то с месяц назад, что она возвращается, – и он не врал. Верн, знакомый нам ещё с прошлой книги, по просьбе Софии, принёс эту весть юноше. – Только вот, не знаю я, захочет ли она со мной говорить. Мы расстались не очень гладко, – Баш на мгновение погрустнел. Отец не стал к нему приставать с дальнейшими расспросами. Так что остальная часть тренировки прошла без разговоров.
Так как за последовавшие несколько месяцев не произошло ничего, столь выдающегося, и жизнь у всех наших героев текла своим чередом, я пропущу это время. Перенесёмся в середину октября. Листва на деревьях приобрела пурпурный, жёлтый или оранжевый цвет, дул промозглый ветер. Приближалось время, когда кораблям нельзя будет выходить из порта, в следствие сильных холодов и частых штормов. В одном из таких портовых городов начался очередной день подготовки к холодам. На улицах было чуть больше прохожих, купцы быстро распродавали свой товар, чтобы успеть вернуться домой. Какой-то мальчишка нёсся по улице с лотком в руках, на котором были разложены ещё горячие булки. Парнишка спешил за отцом, который шагал впереди него: тучным пекарем с весёлым, но несколько озабоченным лицом. мальчик лишь на мгновение отвлёкся, как вдруг его остановили чьи-то руки. Оказалось, что это был одетый в украшенный дорогой красной тканью кожух человек, в дорогой собольей шапке и с мечом наперевес. На плечах тёмно-зелёный плащ, а из-под тулупа выглядывала кольчуга. Глаза будто смеялись, смотря на удивлённый взгляд мальчугана, а недлинная борода дополняла весь этот вид.
- Смотри перед собой, парень, – засмеялся господин. – Смотри, чуть всё не рассыпал.
- Извините, – пролепетал мальчик и, как только руки, всё это время сдерживавшие его разомкнулись, ринулся догонять отца, слушая раздавшийся за спиной смех. Господин вытер проступившие слёзы и обернулся к своим спутникам, которые уже довольно долго ходили вдоль купеческих лавок, рассматривая диковинные товары, привезённые невесть откуда. Он прочистил горло и крикнул:
- Колояр, Эмир! – те подбежали к господину. – Позовите остальных. Царица прибудет с минуты на минуту, мы обязаны встретить её у причала.
- Слушаюсь! – в голос ответили те, вытянувшись в струну, и помчались каждый за людьми из своих рот. Если вы помните, эти двое в первой книге были простыми солдатами, но за заслуги в войне с Дрангом, их повысили в звании, и за прошедшие четыре года они сменили два чина и стали капитанами, но подчинялись до сих пор одному и тому же неизменному воеводе Луаму, который одновременно теперь был так же удостоен звания боярина и состоял в Совете. Уж больно сёстры хотели хоть как-то отблагодарить его за службу, сослуженную им во время прошлой войны.
Наконец, те, кого ждал господин, – Луам, собственной персоной, – подошли к нему, вся эта небольшая компания, с конями под уздцы, направилась через всю толпу к причалу. В тот самый момент туда вошёл корабль из Ямлеза, которому предстояло простоять в этом порту аж до весны. Восточные гости не решались спорить с морем. Воевода подошёл практически к самому трапу, смотря наверх. Но оттуда сходили матросы, выводя под уздцы нескольких лошадей. За ними последовало столько же девушек-северянок. После шёл, – это заставило побледнеть на мгновение всех встречающих, – тигр, зловеще урча и скаля белоснежные клыки. Не знали они, что это была улыбка, которой встречал полосатый хищник северных людей. Последней была Мария. Она тут же сошла на берег, широко улыбаясь Луаму и его спутникам.
- Царица-матушка! – воскликнул тот, – Добро пожаловать на Родину!
- Спасибо, – ответила та и, не стесняясь, обняла воеводу. – Это девушки-обенки из гарема, – она указала на пятерых своих спутниц. – А это Фил, – рука императрицы легла на загривок тигра. – Он говорящий, так что не пугайтесь. Людей он не ест.
- Не ем, – ответил тот своим гортанным голосом, – Зайцы вкуснее. Жаль их так мало в Ямлезе.
Мария на мгновение улыбнулась, еле сдерживая смех. Уж больно игриво сверкали янтарные глаза её спутника.
- Луам, Вы…
- Прости, матушка, но в окрылении я Михаил. Михаил Иванович Луам, – улыбнулся воевода, легко склоняя голову. Мария от удивления выгнула бровь, но больше ни чем не выдала своего удивления и лишь вежливо улыбнулась.