Мирон нюхает себя под мышкой, морщится.
— И вправду, одичал я тут в одиночестве. Разит от меня, как от коровьей пизды.
— И никакого мата!
— Слушаюсь, сэр! — Мирон щелчком отправляет окурок в мусорку.
***
После обеда Биллу удаётся уговорить Мирона помочь с уборкой. Вместе они кое-как приводят в приличный вид ванную и даже прибивают несколько полок в прихожей.
Мирон шутит и смеётся над шутками, но смертельная усталость временами даёт о себе знать. Он выкуривает почти две пачки сигарет, выпивает несколько чашек кофе, его движения заторможены, а глаза лихорадочно блестят.
Наступает вечер, Билла начинает клонить в сон.
— Детское время! — возмущается Мирон, наливая себе ещё кофе. — Давай я тебе поиграю.
Он приносит в гостиную гитару. Играет Мирон средне: несколько аккордов, стандартный бой. А поёт…
Билл совсем не разбирается в музыке, тем более — в исполнителях песен, но от голоса Мирона у него бегут мурашки по спине.
Ты приходишь в дом ко мне на склоне дня
В темноте сидишь и ждёшь меня
Хочешь крови ты или слёз моих
Скажи чего
Чего же хочешь ты… —
полуприкрыв глаза, поёт Мирон.
Хочешь, чтоб я голос свой сорвал
Пальцы струнами в кровь изодрал
Тебе не угодишь
Чего же хочешь ты…
Хочешь испытать меня
Хочешь, чтоб я сделал что-то для тебя
Но я не тот, пойми
Чего же хочешь ты.
— А дальше? — кашлянув, спрашивает Билл.
— Дальше не знаю, — Мирон задумчиво перебирает струны гитары. — Думаешь, будет ещё какое-то дальше?
От тоски в его голосе у Билла сжимается сердце.
— Пошли спать, — говорит он.
Мирон вздрагивает.
— Нет, я, пожалуй, ещё посижу.
— Как знаешь.
Билл идёт в свою комнату, переодевается и без сил валится на кровать.
«Спать! Как же я не догадался! Она опять придёт сегодня — к нам обоим, — обжигает его внезапная мысль. — Потому Мирон и не ложится. Он одновременно и хочет, и боится её».
Билл пытается подняться, но он так устал за этот долгий хлопотный день, что глаза его закрываются сами собой.
«Завтра, всё завтра… По крайней мере, она не убивает во сне… а значит — ничего непоправимого не произойдёт».
***
На этот раз она встречает его на пороге сна: юная, обнажённая, прекрасная, в венке из луговых цветов.
— Такой ты хотел меня видеть?
Её лицо плывёт перед ним серебристой дымкой, постоянно меняя черты.
— Остановись! — Билл чувствует на губах её тёплое дыхание. — Прошу тебя, пусть всё останется — так.
Она смеётся прозрачным переливчатым смехом.
— Тебе хочется волшебства?
— Да!
Даже во сне перед внутренним взором Билла всплывает перекошенное страстью лицо Мирона Вогтэйла.
— Да! — повторяет он. — Я хочу именно волшебства. Это ведь мой сон?
— Я бы не была так уверена.
Они идут по лесной тропинке. Сквозь тёмные ветви деревьев проглядывают крупные звёзды. Под босыми ногами Билла дышит нагретая дневным солнцем земля.