Поттер прекрасен, он достоин счастья в этой жизни.
— Мне нужно предупредить тебя. — Голос мой звучал слегка хрипло, наверное, сказывалось мое пребывание на морозе, — Фрэнсис Конборн — не тот за кого себя выдает. Он связан с неким Орденом. Как я понимаю, это тайная организация министерства магии. Они хотят убить тебя.
Ласковая улыбка на его лице выцвела на глазах. А потом я понял, что он услышал в моих словах совсем не то, что было сказано:
— Северус. Что случилось?
У Гарри весенние глаза, мягкие волосы. Он любит, когда я зарываюсь в них пальцами. Он боится щекотки, обожает поцелуи в шею и забавно фыркает, когда возмущается. Все что в нем есть, любимо мною, и я любил бы его до конца жизни, я бы оберегал его от всех напастей. Будет ли Конборн относиться к нему так же?
Я не сразу заметил, как он подошел ко мне. Прикоснулся к моей руке трепетно, взглянул на меня уже тревожно и потянулся, чтобы поцелуем спросить — все хорошо?
Я скупо ответил, едва прикоснувшись к его губам, а потом отошел к шкафу с ингредиентами. Пальцы уцепили первое
, что попалось под руку — баночки с сушеными жучиными глазами.
— Ты слышал, что я сказал? Тебе грозит опасность.
— Ничего нового. — Отозвался Поттер, — мне постоянно что-то грозит. Я уже привык.
Я вытащил баночки, поставил их на стол. Настал черед засушенных трав и заспиртованных тритонов.
— Северус.
Медленно вздохнул. Интонация его голоса поменялась. Гарри медленно подошел, оглядел ровный ряд выставленных на столе ингредиентов и поинтересовался:
— Делаешь ревизию?
Мне было сложно говорить, слова терялись где-то в недрах разума, рождаясь резкими и обвиняющими. Мне хотелось орать и бесноваться, швырнуть ему в лицо все, что я думаю о нем и особенно о Фрэнсисе. Вместо этого я осторожно положил на стол засушенный цветок сон-травы.
Гарри внимательно наблюдал за моими манипуляциями, и позвал в третий раз:
— Северус…
— Все в порядке, — мигом отозвался я, чувствуя, что если он назовет мое имя еще раз, я просто взорвусь.
— Тогда на что ты злишься?
«Я не злюсь, Гарри, я умираю».
— Ни на что, — и легким движением прикоснулся к кончикам его волос, лежащим на его плечах.
Какие они выросли длинные.
Чтобы улыбнуться, нужно слегка растянуть губы, одновременно приподнимая их уголки. Да. Именно.
— Гарри, сейчас есть намного более важные…
Камин за моей спиной изумрудно вспыхнул. В магическом пламени проступила голова профессора Флитвика.
— Северус… О, Гарри, и вы здесь. Зайдите ко мне, будьте добры.
Избегая настойчивого взгляда Поттера, я перешагнул каминную решетку. Волшебство летучего пороха выбросило меня в кабинете заклинаний.
Слева и справа с пола до самого потолка высились огромные книжные шкафы. Они занимали всю стену и были заполнены под завязку. Вдоль стен порхала зачарованная стремянка, которая в любой момент могла поднять Флитвика к верхним полкам. С каждой стороны от учительского стола высились черные многоярусные скамьи, расположенные по принципу амфитеатра. Аудитория Флитвика была самой большой в Хогвартсе, потому что Заклинания изучали все курсы, а старшеклассники еще и углубленно.
— Проходите сюда, — позвал Филиус из глубины кабинеты. — Идите, идите, — нетерпеливо повторял он.
Маленький профессор стоял над низким столиком, где ртутно переливался Омут Памяти. Мы с Поттером подошли.