— Пусть ищут другого для своих вздохов. Я не думаю, что женюсь в ближайшие годы.
— Я в детстве думала, что мы с тобой поженимся, — задумчиво сказала Грезэ, не признаваясь в том, что слукавила, сказав это. Она думала, что станет женой сына Стина, и её воображаемым женихом день ото дня становился то один, то другой.
— Что ж, твоё счастье, что так не вышло, — грустно улыбнулся Родерик.
***
Как говорил Родерик, свадьба Сика и Грезэ вышла очень весёлой и шумной. Молодые язычники, конечно же, больше всего ждали окунания молодой пары в воду. Несмотря на холод этот обряд продолжался достаточно долго: ведь каждый из «провожатых» норовил коснуться жениха и невесты для привлечения удачи в любви. Родерик, без восторга участвовавший в окунании, несколько раз ощутимо стукал по спине парней, которые норовили прижаться к невесте крепче, чем следовало. После представления будущих супругов Богу Воды, все поспешили переодеться и укутаться в теплые шкуры. Грезэ и Сик торжественно бросили свои мокрые одежды в большой костер, принявший их с довольным шипением, готовый сжечь свидетелей старой жизни молодой семьи. Жених и невеста обменялись оберегами, подаренными им Каспаром, и перед лицом сородичей, Духов Леса и Богов принесли друг другу клятвы в вечной любви и верности. После этого Эфой, неожиданно прослезившийся, крепко связал правую руку Грезэ и левую руку Сика длинной обрядовой веревкой. С гулом, песнями и неприличными шутками молодых оставили одних в наступающей ночи около костра и утепленного шалаша, наскоро возведенного накануне специально для них.
Родерик отстал от галдящей молодежи и присоединился к чинно шагавшим мужчинам. Каспар подмигнул племяннику. Прошлым вечером сыну Стина ничего не пришлось говорить дяде. Едва Родерик подошел к Каспару, тот сунул ему в руки свой кинжал и попросил наточить. Так и произошло их примирение после долгой молчаливой ссоры. Мужчины говорили отнюдь не о свадьбе. Их волновали слова, сказанные утром Старейшиной. Он собрал перед собой два рода и донёс до них волю Богов:
— Придет день, когда мы оставим Лес и отправимся к морю — водам, не имеющим конца для лесного человека. Боги скажут, когда нам нужно уходить. Будут знаки всем, каждому. Не все из нас дойдут до того моря, не все вернутся. Но многие из вас вернутся в Лес с новым вождем, — Старейшина посмотрел невидящими глазами на Родерика, но он не дрогнул под этим взглядом.
— Не нравится мне это море. Что за море вообще? — ворчал Ийзо, косясь на Старейшину, ехавшего верхом на крепком коне вместе с Эфоем чуть поодаль от них.
— Тебе никогда ничего не нравится, плющ ты вьющийся, — сказал Каспар, — Боги не стали бы подвергать нас опасности. Море так море. Поживем — увидим.
— А я согласен с Ийзо, — внезапно подал голос Родерик, — буря меня забери, к чему это? Зачем нам уходить из родного Леса, если потом мы вернемся?
Мужчины согласно закивали, и даже Каспар довольно хмыкнул. Внезапно Алто, конь Эфоя, остановился. Старейшина повернулся к мужчинам и сказал, натягивая сухие губы на морщинистом лице. Не все сразу поняли, что это была улыбка.
— Что-то, сын Стина, можно найти только в пути, — сказал Старейшина, трогая вождя Детей Сестры за плечо, чтобы тот продолжил путь.
— Как всегда всё очень понятно, — тихо сказал Арлен, неожиданно оказавшийся рядом с Каспаром. Под руку он вёл тихую Визель, — Родерик, постой немного с нами.
Юноша, перехватив насмешливый взгляд дяди, удивленно остановился. Некоторое время они стояли молча в ожидании того, как их побратимы и названные сестры пройдут мимо. Когда они остались одни, Родерик не выдержал:
— Что такое? — спросил он, обращаясь к матери, — холодно же стоять.
Визель подняла голову и посмотрела на своего сына, невольно залюбовавшись его лицом, к её сожалению, больше похожему на лицо Каспара, чем Стина. Внезапно она с ужасом поняла, что стала забывать, как выглядел её любимый муж. От этой мысли её голос задрожал, когда она начала говорить:
— Родерик, сын мой… я… мы… мы с Арленом хотели тебе сказать, что… — она перевела взгляд испуганных серо-зеленых глаз на мужа, спокойного, как и всегда. Он улыбнулся ей и обнял за плечо. Родерика передернуло, но Визель стало легче, и она закончила свою мысль, — мы с Арленом хотели сказать, что у нас будет ребенок, а у тебя сестра или…
Она осеклась и неуверенно посмотрела на сына. Тот глубоко вздохнул и улыбнулся:
— Или брат, да. Я очень рад за вас, матушка, — Родерик посмотрел на Арлена и тот отпустил Визель. Парень обнял свою мать, объятия которой ни с чем невозможно сравнить. Невысокая худая женщина делала так, что он чувствовал себя в безопасности, чувствовал себя её частью, её плотью и кровью. Обнимая мать, Родерик понял Каспара. Она счастлива, и это главное. Родерик улыбнулся и отпустил Визель. Женщина встала на цыпочки и осторожно поцеловала его в обе щеки:
— Люблю тебя, мой хороший, — прошептала она.
— И я тебя, мама.