— Вы можете совершенно свободно распоряжаться своим поведением — и своей судьбой, Бетти, — спокойно произнес лорд и вернулся к своему шербету, словно ледяной ликер был для него гораздо важнее прихотей племянницы.
В этот момент появившийся в зале незнакомец пересек танцевальную площадку и расположился за небольшим столиком поблизости. Бетти, казалось, не заметила его; притворно неловким движением руки она сбросила на пол бокал.
Джим Хастон поспешил заменить его.
— Очень хорошо, миледи, — прошептал он, хотя никто ни о чем его не спрашивал.
— Мсье?
Роуланд Харлисон поднял взгляд и увидел, что бармен пристально смотрит на него.
— А, это вы, Джимми! Принесите мне, пожалуйста…
Хастон почтительно улыбнулся.
— Одна дама здесь просит вас научить ее новому танцу царей, который только что представил публике наш маэстро.
Харлисон встал.
— Скажите даме, Хастон, что я к ее услугам.
Зал погрузился в розовый сумрак. Только танцевальная площадка была залита ослепительным светом.
— Танец царей! — возвестил чей-то голос.
Кабильские флейты начали мелодию на высокой ноте.
Великолепная белоснежная рука, казавшаяся полупрозрачной, опустилась на плечо Роуланда.
Взгляд юноши скользнул по обнаженной руке вверх, к плечу, перечеркнутому полоской белого шелка, потом поднялся еще выше, к светлому лицу, на котором сияли самые прекрасные в мире глаза.
— Харлисон, я ждала тебя, — сказала Бетти Элмсфильд, увлекая молодого человека к центру танцевальной площадки и подчиняя его движения странной томной мелодии.
— Я была несправедлива… Я вела себя мерзко, отвратительно… Я хочу, чтобы ты простил меня… Я надеюсь на это!
Роуланд больше, чем когда-либо, почувствовал себя ребенком, свалившимся с Луны.
— Я не могла забыть тебя после нашего путешествия на «Джервисе»!
Она задыхалась. Ее речь звучала прерывисто, невыразительно; ее глаза сверкали невыносимо ярко. Она обращалась к нему так непринужденно, словно они были давно и близко знакомы, хотя подобной близости между ними никогда не существовало.
— Мисс Элмсфильд, все, что вы говорите, настолько неожиданно… — неловко пробормотал Харлисон.
Он замолчал и прикусил губу; ногти девушки вонзились, подобно небольшим лезвиям, в его руку.
— Ничего не говори, Роуланд… Слышишь? Ты, как всегда, говоришь глупости…
Короткое рыдание вырвалось из ее горла, словно произносимые слова были для нее пыткой.
— Независимо от того, что я издевалась над тобой, я всегда любила тебя… Ты слышишь, я любила тебя!
Харлисон подчинялся ритму, навязываемому флейтами, двигаясь под влиянием синкоп, что окончательно делало смешным его поведение.
«Все-таки, — подумал он, — Англия — это страна сюрпризов, загадок и безумия».
— И я хочу…
Один из прожекторов повернулся, свет быстро поменялся, став белым, и, как показалось Роуланду, проник в его мозг.
— Я хочу, чтобы ты женился на мне, Харлисон!
Замечательно! Да, ему довелось потанцевать с ней три раза во время перехода через Индийский океан. После этого она оскорбила его, облила безграничным презрением.
А теперь она заявляет:
— Я хочу, чтобы ты женился на мне, Харлисон!
«Долина царей», площадка для танцев из розового мрамора, сумасшедшие танцы, горячечные ритмы, бархатные и одновременно огненные ликеры… На его предплечье сейчас наверняка видны красные полосы, оставленные ее ногтями…
— Подождите, — сказал Харлисон, и он не представлял, говорил ли он громко, или твердил про себя то, что хотел сказать. — Мне не впервые приходится переживать то, что может показаться бессвязным сном. Я плохо представляю, что я ответил бы вам, даже находясь во сне.
— Я должна уехать, Харлисон.
Голос Бетти прозвучал пылкой мольбой.
— И я хочу уехать с тобой!
— И куда же, мисс?
«Господи, до чего же он глуп…»