— Ах, ну да. Сейчас разморожу.
Казаки окружили друзей, готовые поддержать тела.
— ДВИЗА́ТИ10! — спокойно произнес Израдец, и четыре тела упали на руки казаков, — Принимайте. Через пару минут оклемаются.
— Что ты сказал? — закричал Михаил, — Тоже пользуешься гаждением? Смеешь…
— Тихо, служивый. Какое гаждение? Старорусский это.
— Да, — подтвердил Ждан, — «Двигайтесь!» — он им сказал, а вы что услышали?
— Не врет лукавый — сказано по-русски, — согласился и Андрей.
— Мерзким языком даже я не пользуюсь, — признался Израдец.
— А чей это язык-то? Кто на нем разговаривал? Откуда он взялся на наши головы?
— Да почитай, что и никто, — задумчиво выдавил демон, — Искусственный язык, придуманный. Во времена становления христианства в Европе. Тогда церковь там говорила на латыни, вот, в противовес ей, Савриил и изобрел наречие. Вернее, даже не изобрел — он ничего не может создавать — а лишь извратил латынь, добавив каркающих-харкающих звуков. Но вложил в нее столько злобы, что превратил каждое слово в заклятие.
— Ерунда какая-то, — передернул плечами Михаил, — Вот взял добавил звуков к готовым словам и получил заклятия? А если бы добавил не «Х», а «М»? Чтобы было?
— То же самое! — ответил Израдец, — Слова, буквы, символы — сами по себе они ничего не значат. Важны смыслы, которыми их наполняют. Вспомните хотя бы свастику. Ее начертания можно проследить на протяжении тысячелетий во многих культурах, и она выражала вполне себе мирные понятия. Но то, чем напитал ее Гитлер сделало из свастики символ ужаса и человеконенавистничества. Теперь для многих ее смысл таков. И он был бы тем же, какой бы знак не избрали себе нацисты.
— Именно! Важны смыслы, и то, чем наградил гаждение Савриил как раз из этой же серии. «М» там или «Х» — никакой разницы.
— Опять нас демон учит жизни, — послышался недовольный голос Рустама, с трудом поднимающегося на ноги, — Сначала пусть расскажет, о чем договорился с Предводителем… этих пиджаков!
— Для этого я и здесь. Договорились, что он не погубит протов, если я уговорю вас сдаться.
— Что? — громыхнул Ждан.
— Сдаться, — спокойно повторил Израдец, — Повторить по буквам?
— Злобный гений?! — ухмыльнулся Израдец, — Пусть так, но все же гений.
— Дайте-ка я разок!.. — не выдержал Ждан, хватаясь за огромную дубину.
— Ладно, не ерепенься. Слушайте. Мог бы ничего не говорить, но скажу. Цените мою доброту!
Получилось так, что, потеряв власть над Израдцом, Савриил потерял и связь с вождями бунтовщиков. Какие-то единичные контакты случались, но в целом они не меняли картины. Савриил мечтал соединить два Мира в один — в Ничто, и управлять всем через ручного демона. Проты нарушили эти планы, вернув Израдцу независимость, и поток распоряжений для главарей восстания иссяк. Сейчас они действовали по инерции, выполняя последний им известный приказ. И, тем не менее, побеждали.
Медь почти переродилась! Лишь сопротивление протозанщиков не дает завершиться процессу. Всем ясно, что дальнейшая борьба невозможна — одна хорошая атака и протам конец, а, следовательно, конец и Миру. Но, как только Медь сгинет, в путах страданий окажутся не только защитники, но и бунтовщики — от вождей до рядовых.