И они идут назад до грота, перед которым прощаются, пообещав друг другу встретиться вновь. Эрик ждет, пока богатырская фигура ар Варна растает в сумеречном времени между кошкой и собакой, а потом закрывает глаза.
***
Эрик открывает глаза в комнате пансионата. Ужасно хочется пить и совсем не хочется двигаться. Первая его мысль о замечательном путешествии, но уже через несколько секунд он вспоминает о Нине. Подброшенный электрическим зарядом вины он видит ее отрешенно сидящей на кресле и смотрящей невидящими глазами в дальний угол комнаты.
Эрик поднимается на ватных ногах, сгребает Нину в объятия и укладывает рядом с собой на кровати, проверяет температуру, проводит рукой по тонким сжатым в кулаки пальцам, целует в холодную макушку.
Нина не выказывает никаких признаков беспокойства, как всегда ее интерес к жизни ограничивается смотрением вдаль и отдыхом от напряженной работы глаз. Ничего в ней не изменилось в пансионате. Заведение не принесло ей никакой пользы. Но и вреда тоже. Несомненно, пока он был в отключке, персонал позаботился о ней. Хоть в этом им можно доверять. Но Эрик, видимо, ошибся в своих правах и возможностях. Неряшливый терапевт, или кто там он был, явно записал ему какой-то диагноз, запрещающий покидать заведение. А его молчаливость, безразличие и нежелание нарываться на проблемы, очевидно, только сыграло в пользу этого диагноза.
Интересно, сколько прошло времени с его попытки уйти? День? Больше? Зато он выяснил истинное положение вещей и свой статус. Интересный у него статус. Может быть врачи и правы, но если он останется здесь, то потеряет больше, чем получит. Оставаться — не выход.
Надо найти ар Варна. Он должен его понять и дать совет. Он любит Нину, в этом Эрик не сомневается. Эрик объяснит ему, почему не хочет, чтобы Чарльз вмешивался в выздоровление Нины, и попросит совета. Но сначала надо уйти незаметно, не вызывая подозрений и избежав вмешательства властей.
Рассуждая так, Эрик уверен, что дочь полностью на его стороне, и делает все возможное, чтобы облегчить отцу выполнение задачи. Совсем скоро они вместе с ар Варном придумают, как вывести ее из этого состояния безразличия и отстраненности, совсем скоро она снова станет нормальной девочкой, потом подростком, а потом — девушкой. Время бежит так быстро. Уж он-то знает это, как никто другой.
Эрик хочет, чтобы его ребенок зажил нормально, Эрик хочет видеть, как будет протекать эта жизнь, и если для этого надо будет стать обычным человеком или пожертвовать собой, то теперь он готов, он согласится на присутствие Чарльза в ее голове и разрешит ему указывать, что и как он должен делать — путь так и будет. Лишь бы Нина была и стала снова самым прекраснейшим из лесных цветов, самой прекраснейшей из девушек, чтобы он смог ей любоваться! Но он не готов любоваться ею в тюрьме или в психушке.
В дверь стучат, вошедшая медсестра спрашивает, как он себя чувствует, после беглого осмотра и разговора приглашает его спуститься к ужину. Как оказывается, он проспал всего лишь несколько часов.
========== 7. ==========
Эрик надевает пижамный халат, как ни в чем не бывало, занимает с Ниной место за столом, не торопясь, сосредоточенно съедает ужин, перекидывается парой слов с дежурной, и потом возвращается в комнату, чувствуя спиной внимательные взгляды персонала, готового всполошиться при первых признаках буйства. Он не дает им даже повода. Спокойно, без лишних движений, не выказывая ни недовольства, ни раздражения, строго дозируя эмоции доброжелательности и безразличия, Эрик начинает процесс убеждения врачей и санитаров в том, что единичный случай неадеквата был досадным недоразумением и отныне им нечего опасаться.