Как отбить у девочки желание разглядывать свое тело, особенно когда оно красиво? Объяснить ей, что в зеркало смотреть нельзя, а тем более фотографировать и кому-то показывать. Почему нельзя? Ты можешь объяснить это? Потому что в один момент вся школа может начать обсуждать ее размер груди и все прилегающие к ней части тела. Это отвратительно. Я имею ввиду то, что мы потеряли смысл интимности. Мы перестали понимать, где находится та граница между личным и общественным. С другой стороны, она всего лишь девочка, она так молода, проста и наивна. Почему бы остальным не промолчать? Почему бы им не сделать вид, что ничего не произошло?
Пусть кто-нибудь скажет мне, почему желание любить и отдаваться любви стало зазорным? Если девушке нравится парень, а она нравится ему, почему близость между ними – это что-то ужасное, что нужно скрывать, о чем не стоит говорить вслух? Пусть ей двадцать, а пусть и шестнадцать. Никто из них не хочет причинить друг другу зла. Мы все такие! Мы все это делаем. Получается, это какой-то конкурс: я тоже этим грешу, но я не спалился. Поэтому я считаю, что запертая дверь должна оставаться неприкосновенной.
Наверное, взрослые не виноваты в этом. Я бы сказала, что они вообще ни в чем не виноваты. Мы не можем устроить этот мир по-другому. Если бы все понимали вышесказанное, когда я была девочкой, и не стыдились этого, возможно, я бы совершила те ошибки, от последствий которых очень сложно избавиться, — Лорейн пожала плечами, — Кто знает. Виновата в этом была бы только я сама. Но благодаря бдительности моих родителей, пусть и не самых лучших родителей, этих ужасов не случилось. Будь я снова девочкой, но с сознанием почти сорокалетней женщины, у меня был бы шанс стать счастливым человеком. Какая чудовищная несправедливость. Вселенная не дает нам шансов не совершать ошибок. Мы все о чем-то жалеем.
— Ты о переходном возрасте? — Маргарет прервала длинный монолог Лорейн, который воспринимала с трудом.
— Я скорее об обществе, — горько усмехнулась Лорейн. — Нам не нужны наркотики или порно, чтобы уничтожить самих себя. Причина кроется не в этом. Бомба замедленного действия заложена здесь, у нас в головах. Она срабатывает, когда подросток начинает спрашивать: кто я? Заслужил ли я это? Справедливо ли это? Им тошно от самих себя, их раздражает отражение в зеркале. И тогда бах! – критическая масса, — она резко хлопнула ладонью по подлокотнику. — Критическая масса, вслед за которой приходит Магнур.
Они молчала примерно с минуту.
— Что-то случилось сегодня ночью с Майлзом? Что-то не так? — вдруг спросила Маргарет.
— Нет, — Лорейн покачала головой. — Все было хорошо. Он очень милый. Роберт сегодня утром особо не орал. Знает сукин сын свое место, — она злобно усмехнулась. — До поры, до времени. Я сказала, что ночевала у тебя.
— Хорошо, — кивнула Маргарет. — То, как он поступил с тобой тогда, - ужасно. Я надеюсь, он получит по заслугам.
— Я готова рассказать, чем все это закончилось, — решилась Лорейн.
Маргарет заинтересованно встрепенулась в кресле и кивнула головой.
— Как-то раз ко мне подошла мисс Бакер. Она была помощницей директора и как бы курировала наш класс. Мисс Бакер спросила меня о той вечеринке у Люссии, где мы пробовали кокаин. Оказывается, кто-то пустил слух о том, что там вечером меня изнасиловали. Я до сих пор не знаю, кто рассказывал эту грязь, но подозреваю, что Карл. Не удивлюсь, если он описывал себя главным действующим лицом этой героической ситуации. Мисс Бакер посоветовала мне посетить врача. Но я-то знаю, что никто меня не насиловал, по крайней мере, не наяву уж точно, — Лорейн вздохнула, опустив глаза. — Тогда во мне взыграла какая-то злость. Я разозлилась. И я решила воспользоваться той ситуацией, чтобы отомстить хотя бы одному из ублюдков – Карлу. Магнур всегда говорила, с ними нельзя по-хорошему, они понимают только язык страха и насилия. И я подумала, если мне удастся запугать его, то он от меня отвалит, а вслед за ним и эти две шлюхи. Я сказала мисс Бакер, что Карл меня изнасиловал. Какая шумиха тут поднялась! — Лорейн всплеснула руками. — Она сразу же схватила меня за руку и хотела потащить к врачу, но по закону несовершеннолетнюю девочку можно осматривать только с разрешения родителей, а моей матери было плевать. Я знала это и понимала, что мне ничего не грозит. Репутация Карла испорчена, а я заняла неуязвимую позицию. Гениально. Не все так просто, — она снова горько усмехнулась. — Карлу не грозила тюрьма. Доказательства? Их не было, что там бояться. Пару дней он проходил мимо меня и даже не смотрел в мою сторону. Я знаю, что его вызывали к директору, разговаривали с его родителями. Я думала, все получилось.
День клонился к вечеру, когда Лорейн шла вместе с Магнур домой. Они выбирались в магазин за ватманом, чтобы Лорейн могла выполнить задание по истории.
«Я чувствую себя так спокойно, когда ты рядом, — говорила она. — Ты же никогда не допустишь, чтобы со мной что-то случилось? Ты моя подруга?»
Магнур кивала.
— Я была так рада, так счастлива, когда была рядом с ней, - с единственным существом на планете, которому я не безразлична. Но, увы, иметь собственную Магнур – не то же самое, что иметь своего терминатора.
Путь пролегал через школьный двор. Именно там, в переулке, где на углу дома была установлена камера безопасности, на Лорейн налетели два незнакомых парня. Они схватили ее и оттащили туда, где случайные прохожие не заметили бы их. У Лорейн перехватило дыхание. От неожиданности она замерла и не сопротивлялась. Она видела, как Магнур медленно последовала за ними, а затем остановилась возле угла дома, наблюдая за происходящим.