Роше молчал. Удача — понятие эфемерное, рассчитывать на неё не следовало, но он понял, о чём говорит Йорвет, и теперь чувствовал, как тот груз, что всё это время давил ему на плечи, становится чуточку легче.
— Я закончил, так что, думаю, нам стоит двигаться дальше, если не хотим здесь застрять — Йорвет, наконец, закрепил все ремни, вставил меч в ножны и выпрямился, глядя на Роше.
Тот кивнул и поднялся со своего бревна.
***
Некоторое время они шли молча, лишь сухие ветки изредка хрустели под ногами. Роше снова перестал следить за дорогой, постепенно погружаясь в свои мысли, теперь уже чуть менее мрачные и тревожные. Из раздумий его вывел голос Йорвета:
— Скажи, а как так вышло, что когда все едут к югу, бить «черных», вы двигаетесь на север, стараясь ни во что не ввязываться?
Роше не ответил, удивлённый не столько сутью прозвучавшего вопроса, сколько интонацией, с которой он был задан — в голосе Йорвета не было ни грамма привычного яда, словно его действительно интересовала мотивация Роше.
— Можешь, конечно, не отвечать. Едва ли эта информация пригодится мне на практике — сомневаюсь, что наши интересы сейчас хоть сколько нибудь пересекаются. Я спрашиваю из искреннего интереса. Зная тебя и твоё чувство долга, я ожидал, что ты отправишься на фронт в первых рядах.
Роше поколебался. С одной стороны, пусть он и понимал, что Йорвет сейчас говорит правду, идея выдавать ему свои планы всё равно казалась безумием. С другой стороны — возможно, его воодушевил тот факт, что каких-то полчаса назад они впервые общались не как враги, а может он просто устал таскать всё это в себе, но почему-то он вдруг решил ответить честно.
— Поначалу так и было. Но, когда после очередной атаки от нашего отряда осталось человек десять, мне пришлось пересмотреть свои планы. Мы собираемся добраться до Новиграда — там кое у кого, желающего побороться за свободный Север, есть ко мне некое предложение. Не то что бы я сильно на него рассчитывал, но попробовать стоит.
— Это разумно, — ответил Йорвет. — Правда, советую тебе быть осторожнее, принимая подобные предложения, особенно если их делает тот, о ком я думаю. Такие, как он, могут наговорить множество красивых слов. На деле же всё, как правило, сводится к тому, что они просто хотят, чтобы каштаны из огня за них таскал кто-нибудь другой. Очень жаль сейчас, что я не сразу это понял.
— Знаю. И именно поэтому уже заранее не слишком ему доверяю. Но когда ситуация настолько паршива, глупым было бы отбраковывать подобные варианты, даже не попробовав. Если предложенное меня не устроит, вернусь сюда. Вероятно, как раз для того, чтобы погибнуть с оружием в руках, — Роше невесело усмехнулся.
— Что ж. Может, тебе с твоим выбором повезёт больше, чем мне с моим когда-то.
— Может, — эхом откликнулся Роше. — А ты? Я, честно говоря, удивился твоему появлению ещё и потому, что думал, ты погиб во время штурма Вергена. Слышал, там была настоящая мясорубка и город просто сравняли с землёй. Как тебе удалось это пережить?
Ответа не последовало. Он перевёл взгляд на Йорвета. Тот, щурясь, смотрел вверх, на тонущие в тумане кроны деревьев, прочитать выражение его лица Роше так и не смог, и поэтому снова уставился себе под ноги. Пауза затягивалась. Повисшее молчание снова казалось каким-то тягостным, и, когда Роше уже начал жалеть, что спросил, он вдруг услышал ответ:
— Мне удалось это пережить потому, что когда нильфы ровняли Верген с землёй, меня там не было. Мои отряды покинули город за несколько недель до того, как это произошло.