— Что ж, идём домой, — вздохнула Фита, думая, что придётся поговорить с Данной не только насчёт зеркала, но и насчёт Терали.
«Ещё не хватало, чтобы она предприняла какие-то действия!» — содрогнулась Фита, не желая представлять, чем может обернуться конфликт с младшей богиней.
— Ты не сердишься? — обрадовалась фея.
— Спеши, — Фита хитро улыбнулась. — А то узнаешь последней, кого царь назначил своим преемником!
— Ты хочешь сама вскрыть свиток? — удивилась Леванда.
— Данна ведь всё равно это уже делала, не так ли? — пожала плечами девушка.
Фита заметила, что вопрос престолонаследия волнует фею куда больше, чем её.
***
Фарида думала о своём сне. О том, почему он казался таким настоящим, будто он и есть её жизнь? Чёткий, пусть и совершенно непонятный. Парус уходящего вдаль корабля, раскалённый песок и показавшаяся после него обжигающе ледяной, но при этом такой приятной вода.
Почему ласковое море вдруг стало её поглощать? Почему водоросли ожили? И почему рыбак обернулся леопардом?
Может быть, всё дело в луне, которой не было место в действительности, но которая сияла в неведомом мире, где, сделав странный фонарь, безымянная девушка шла по ночному лесу.
На Неотоне были целых два спутника, Планете не досталось ни одного. Когда-то давно Фита рассказывала маленькой Фариде легенду про Ледяного Великана, что в стародавние времена сбил головой луну. Тогда её это ужасно рассмешило, но смех оборвался, так как это и есть конец истории того великана, что своим Ледяным Мечом разделил Северный Континент на две части огромным Каньоном.
— И луна улетела далеко-далеко… — прошептала Фарида, едва ли осознавая свои слова, и Велинда, не по своей воле идущая впереди, обернулась.
Она тоже слышала в детстве эту сказку. Когда мать её читала, они с братом поспорили, может ли луна долететь до солнца или нет. Ален тогда предположил, что она врезалась в какую-нибудь ближайшую планету, а то и вовсе в солнце.
Ноги, казалось, шли сами по себе, но Велинда больше не испытывала страха. Вернее, она его ощущала, но слоями — вперемешку со спокойствием и полным осознанием того, что боится совсем не того, чего бы следовало опасаться.
Она думала о магах из столицы, которые наверняка могли быть знакомы с её бывшими учителями, о родителях, способных вернуться из своего путешествия в любое в время, и ей было тоскливо и стыдно.
Теперь она вспомнила множество боевых заклинаний, но желания применить хотя бы одно из них к идущей позади неё девушке пока не возникало, что весьма её беспокоило.
«А если я так спокойна только из-за её чар? — рассуждала она. — Я ведь даже не знаю её возможностей… Как же глупо я попалась!»
Больше всего эльфийку волновало, что произошло с Аленом. Но отчего-то Велинде казалось, что элементалистка не причиняла ему вреда. И ей хотелось в это верить.
«Не обязан же он всё время сидеть на одном месте! — напомнила она себе. — Её слова — всего лишь слова, Ален ведь может и не знать, что произошло! Как же всё-таки она выбралась?»
— Расскажи мне об этом месте, — отвлекла эльфийку элементалистка.
— Южная Крепость, — отозвалась Велинда, не думая к этому что-либо добавлять.
Фарида поставила на мысленной карте такой же воображаемый крестик и подумала, пришлось бы ей столько путешествовать, не случись то утро. Мысль эта пришла спокойно, даже отстранённо, и не стала задерживаться.
Разум не желал думать о действительно важном. О том, почему она так резко повзрослела, из-за чего её теперь не узнают.
Фарида продолжала идти вперёд, хотя ничего не видела перед собой, пока наконец не наткнулась на стену. Велинда, что-то ей говоря, потянула её куда-то. А может, всё было совсем не так, но сквозь звон в ушах Фарида услышала голос, который и не чаяла услышать.
— Ты можешь идти? — спросил Эрлар, так как девушка всё так же сидела, прислонившись к каменной стене. Голова у неё кружилась, а перед глазами до сих пор было темно, хотя подувший в лицо холодный ветер говорил, что она уже за пределами здания.