— И всё это вы поняли по одному только имени? — спросил я, не подтверждая, но и не опровергая сказанного.
— По одному только имени, — горделиво заверил меня Браун. — Конечно, нужно удерживать в голове больше сотни имён и характеристик. Я знаю большинство высших демонов, а вот Альберт помнит всех вообще.
— Мистер Скотт-Бэк?
— Да. У него память мастодонта. — Браун вернулся к форме. — Семья? — спросил он как раз в тот момент, когда я снова отвлёкся на странный запах, которым был наполнен кабинет.
— Нет, — ответил я.
— Нет? — неверяще переспросил Браун. — Но родители-то у вас точно есть?
— Оба мертвы.
— Ох. Инквизиция? — поинтересовался он с неестественной мягкостью в голосе.
Я явственно представил, как он практиковал эту интонацию по вечерам за газетой.
— Нет. — Это была полуправда. — Мой отец погиб во время взрыва в шахте. — Обычно так моя мать покрывала преступную натуру отца, которого казнили за саботаж шахтёрской компании Уэлтона. — Моя мать утонула во время наводнения двенадцать лет назад.
— И больше у вас никого нет? — продолжил давить Браун.
— Могу я спросить, зачем вам это? — Я не собирался раздражаться, но призрачный запах в комнате и воспоминание о дрейфующем трупе моей матери сделали своё чёрное дело. Дикая смесь отвращения и тоски почти вынудила меня подняться и покинуть кабинет, но я задержал дыхание, и желание пропало.
— Нам нужен кто-нибудь, с кем можно было бы связаться, если вас вызовут в суд, и мы вас не найдём, — объяснил Браун.
— Понял. — Я нахмурился. — Но не могу никого предложить. Вам придётся оставить весточку по месту моего жительства.
— И где это? — Браун пропустил несколько строк в форме.
— В текущий момент это пансионат Общества в Преисподней, — ответил я и пристально всмотрелся Брауну в лицо.
— Общество. — Уголки его губ чуть дрогнули, пока он всё это записывал. — Да, полагаю, я знаю, где это находится. — И без всякой паузы Браун продолжил: — Итак, на вас уже заведено дело?
— Да.
— Тогда взглянем, хорошо? — Он поднялся и подошёл к шкафам. Я смотрел, как он медленно миновал первые два, а затем снял с полки одну из толстых чёрных папок. — Под фамилией Сайкс?
— Да. — И даже несмотря на то, что я прекрасно видел, как Браун сделал это, я не мог до конца поверить своим глазам. Я снова покосился в сторону шкафов, которыми было заставлено всё помещение.
— Вот и она. — Браун вернулся к столу и положил на него раскрытую книгу. — Хм-м, полёты и отказ сотрудничать. — Он с любопытством оглядел страницу и продолжил читать. — И все эти неприятности для того, чтобы ваш друг не получил штраф. — Он поднял на меня глаза. — Им пришлось повозиться, чтобы добиться от вас его имени, верно?
— У вас есть копия моего досье?
— Да. Альберт и аббат Брайтонский — старые школьные друзья, так что аббат позволил нам получить копии записей, касающихся заблудших. — Браун перевернул страницу, но сразу же вернулся на предыдущую. — Не особенно толстое досье. Такое чувство, что вам чаще всего удавалось уходить от закона.
— Чаще всего — да, — ответил я.
Какой-то частью рассудка я понимал, что у них должны быть записи о моём рождении и образовании, даже об арестах и о том времени, что я провёл под молельными орудиями. Я всегда успокаивал себя, представляя, что всё это надёжно зарыто в какой-нибудь тёмной яме. Сама мысль о том, что какой-нибудь незнакомец мог развлечения ради рыться в моём грязном белье, вызвала у меня оторопь.