У них там всё в минуту решилось — мы едва ставки сделать поспели. Сент-Вир резко так ударил, с силой, а Арчер охнул и захрипел, и кровь вслед за клинком брызнула, как Сент-Вир выдернул меч. Вот и всё.
Студент уж тут как тут был. Застыл, будто истукан, даже руки не поднял, заслониться от кровяных брызг. У него вся мантия была в черных лоснистых каплях. А он на тело уставился, будто сроду такого не видывал.
Сент-Вир развернулся и пошел в таверну.
Розали притащила ему выпивку. Ей по душе было, что он к ней захаживает. Клиентов залучает. И если нобили с Холма мечника нанять хотели, то к Розали своих челядинцев за Сент-Виром и посылали. Это ей тоже было по душе.
Школяр зашел вслед за ним. Сказал Розали:
— Я тоже выпью.
А она ему:
— Ты деньги сперва покажи.
— С него ты денег не спросила.
Розали фыркнула.
— Сент-Вира я знаю. Ты-то что за фрукт?
— Никто, — он ей резко. — И зовусь никак.
А она снова:
— Ты кто будешь? — Этим своим голосом, от которого завсегда находится наличность.
Он обернулся, глянул на нее сверху вниз.
— Алек, — говорит.
— И всё?
— Просто Алек.
Фехтовальщик на это всё и ухом не повел. Пил, привалившись к стойке, спиной к ним обоим — только рука на рукояти меча, по обычаю.
Юнец тогда в голос:
— Сент-Вир, — говорит. Волосы с лица откинул, даже не заметил, что кровь размазал по щеке. И враз опасностью снова потянуло. Может, дело в голосе было, в том, как он имя произнес. — Сент-Ви-ир, — повторил, тягуче и тихо. Слыхал я, как господа так говорят на Всхолмье, когда велят слугам чего-то сделать. Ну да. Была у меня там разок работенка. Но разок только. Они лениво так говорят, будто при них всё время мира. Которое при них и есть.
Фехтовальщик голос услышал. Повернул голову:
— Да?
— Ты Ричард Сент-Вир?
Фехтовальщик кивнул.
— И ты убиваешь людей.
Сент-Вир оглядел его от макушки до пят. Даже шею чуть вытянул — парнишка-то что твоя жердь. Да увидел, должно, то же, что все: желторотый, тощий, голодный, сварливый, без гроша и не в своей тарелке.
— Иногда.
— А ты убиваешь просто потому, что от них никому никакого прока?
— Нет. Такого не припомню.
— Ладно. — Парень отступил на длину меча. — Хотя прискорбно. Зачем тогда ты это делаешь?
— Иногда просто тренируюсь.
— Как сейчас, например? Ты тренировался?
Взгляд Сент-Вира метнулся в угол, где девчонка Арчера устроила жуткий гвалт, воя и стеная. Сьюки и Энни пытались унять ее дешевым бренди. Как для мечника, Сент-Вир парень благодушный. Но шумиху никак не жалует.
— Отчасти.
— Очень, должно быть, утомляет, убивать стольких людей.
— Не слишком.
— Значит, ты убьешь опять. Скоро.
Фехтовальщик снова глянул на него. Сент-Вир был нынче в фаворе на Всхолмье, сражаясь на вечеринках за всякую дребедень для аристократов. Балаган, а не поединки: до первой крови, а чтоб до смерти — ни-ни. Ясно, отчего ему нравилось упражняться в Приречье. Нобили — те, чуть что, нос тут же воротят. Только бьюсь об заклад, этот голос был Сент-Виру куда как знаком: низкий, мурчащий — так этот оборванец и говорил.
— Ну-ка, — ему Сент-Вир тогда, — у тебя есть для меня работа? В этом все дело?
Студент подергал свою обтрепанную манжету.
— Работа? Откуда? У меня нет и на кружку пива.
— Тогда чего ты хочешь?
— Вряд ли ты убьешь меня бесплатно.
На лицо фехтовальщика просочилась улыбка.
— Нет.