— Держи, — сказал он и кинул Саньке синие бриджи с заплатами на коленях. — Домой тебе лучше не показываться, а то засадят и не отпустят.
Санька без слов разделся и надел бриджи, аккуратно повесил на спинку стула рубашку и брюки, сунул окарину в правый карман, но в нем оказалась дырка, переложил в левый, пока еще целый.
— Я готов, — сказал Санька.
— Давай съедим чего-нибудь.
— Давай, — обрадовался Санька, так как в животе было пусто.
Они прошли на кухню.
— Есть хлеб и молоко.
— Идет.
Поль налил молока. Они ели хлеб и запивали прохладным молоком из одной кружки.
— Двинули?
— Да.
Сытые мальчишки, не спеша, обогнули дом и пошли по тропинке к реке. Жаркое солнце припекало голые плечи и выгоревшие русые волосы. Босые ноги шлепали по теплой дорожке. Воздух звенел от треска кузнечиков и пения птиц.
— А-а-а-а! — закричал Поль, поднял вверх руки и потянулся к небу.
— Чего орешь? — спросил почти отошедший после слез и переживаний Санька и, слегка дав Полю ногой под зад, смеясь, убежал вперед.
Тот немного подождал, хищно улыбнулся и бросился следом. Громко крича и подпрыгивая, они слетели по склону в низину. Побежали дальше сквозь заросший сад. На ходу огибая или подныривая под торчащие через дорогу ветки. Поль упивался скоростью и ловкость юркого тела. Ставшая слегка влажной тропинка приятно холодила подошвы. Впереди, пятнаемая солнечными лучами, мелькала коричневая Санькина спина и знакомые выцветшие бриджи. От этого Полю казалось, что он преследует сам себя.
А вот и древняя ива. Санька достал спрятанную в траве длинную палку с крюком на конце и потянулся, стараясь зацепить висевшую над водой веревку. Поль помог ему. Чтобы дотянуться, палку приходилось держать за самый конец, а это нелегко.
— Ты первый, — сказал Санька.
Поль оттолкнулся и, поджав ноги, чтобы не зацепить воду, полетел на другую сторону. Сверху как всегда посыпались сухие листья, пыль, кусочки сухой коры и противные «слезы». Под ногами неслась вода, а противоположный берег приближался. Оказавшись над ним, Поль отпустил руки и удачно приземлился, оглянулся. Санька стоял с палкой наизготовку, чтобы успеть поймать полетевшую назад веревку, зацепив, он подтянул ее к себе.
— Ловлю, — сказал Поль и встал, раскинув в стороны руки.
— Уйди, а то зашибу, — крикнул Санька и прыгнул.
В полете он задел пяткой воду, и во все стороны ударили брызги. Санька приземлился на то место, где секунду назад дурачился Поль. Стоя на четвереньках, по-собачьи отряхнулся и прыгнул на смеющегося Поля. Они покатились по берегу, стараясь положить друг друга на лопатки. Наконец Саньке это удалось и он, оседлав Поля, прижал его руки к земле.
— Сдаешься? — грозно спросил он.
— Слезь с меня, чучело!
— На себя посмотри! Сдаешься?
Поль предпринял последнюю попытку вывернуться, но Санька сел ему на грудь и придавил к земле.
— Последний раз спрашиваю. Сдаешься, воин, или буду казнить?!
«Только не казнить», — чуть не взмолился Поль. Казнь — это целых десять минут щекотки. А Поль не мог продержаться и минуты. Да что там минуты, и десяти секунд не мог.
— Ладно, — сказал он, — сдаюсь, — и расслабился.