Ведущий махнул рукой в темноту. Вскоре на сцену вынесли стул. Следом вышел человек с гитарой. Я подошла к музыканту и объяснила, что намерена исполнить. Люди затихли, поглядывая со сдержанным интересом. В темноте качались силуэты, наполненные недоверием, я чувствовала взгляды, которые оценивали каждый миллиметр моего естества. Прикрыв ресницы, глубоко вздохнула, обхватила ладонями микрофон и запела, сначала - осторожно. Грудной звук, круглый и хрипловатый, выкатился из горла. Я всем телом чувствовала, как он расходится по воздуху, окутывает людей густым маревом. Зазвенела гитара. Перебор, бег пальцев на звонкой высоте, - я снова вздохнула и запела так, как пела на поляне, позабыв о тревогах и печалях. Тепло окутало голову, словно живое, звук лился без труда, гитара звенела в такт, сливаясь с кружевом, что я старательно выплетала. Я добралась до середины песни, когда вдруг почувствовала неприятное жжение. Что-то опалило кожу в районе запястья.
Вскрикнув, я сорвала ноту, срезала мелодию на середине. Запястье горело огнем, словно кто-то медленно лил кипяток. В истерике я отвернула рукав и уставилась на браслет, подаренный лордом Хэйли. Прикоснувшись к нему, отдернула руку. Металл был горячим и светился в темноте.
- Какого черта?!
Руку нестерпимо жгло, на глазах выступили слезы, голова закружилась от боли. Бросив микрофон, я сорвалась со сцены, пробежала мимо столика, ухватив сумку на ходу. Я почти не слышала, как за спиной гремели аплодисменты, как Рания кричала, что поражена до глубины души. Аудитория поняла побег по-своему, как часть выступления, и высоко его оценила. Это должно было льстить, но страх затопил душу, ничто не могло пробиться сквозь марево ужаса. Растеряв остатки здравого смысла, я влетела в туалет и попыталась остудить руку под ледяной водой. Не тут-то было, браслет зашипел, руку снова обожгло огнем. Перевязав ладонь бумажными полотенцами, я хотела стянуть это орудие пытки, но не смогла. Украшение не поддавалось, оно старательно держалось без намека на застежку, но от всякого движения сильнее обжигало и без того раненую кожу. Плюнув на все, я выбежала на улицу. К этому моменту в голове висел туман, заполненный болью. Не разбирая дороги, я протискивалась сквозь веселую толпу. Люди смеялись вслед, они думали, что я перебрала в баре, а теперь несусь, сломя пьяную голову.
В глазах стояли слезы, мне было так плохо, что хотелось оторвать руку вместе с пыточным устройством. Но не успела я завернуть за угол, кто-то перехватил меня за талию и втащил в темную арку. Я замолотила кулаками и ногами по воздуху. Больше не дамся, хватит. Достаточно издеваться над моим маленьким миром. Я не просила всего этого, не искала проблем! Да оставьте же в покое, оставьте!
- Тихо, - сказал знакомый голос. – Просто дай разрешение на передачу.
- Уйдите! Не прикасайтесь! Отвалите же!
Крепкие руки впечатали меня спиной в стену, кто-то навис сверху и грянул:
- Ну же, если хочешь сохранить руку. Дай разрешение.
- Даю, даю разрешение! – завопила я из последних сил.
Тотчас раздался короткий щелчок, словно опускается тумблер выключателя. Человек глубоко вздохнул. Даже в этой темноте я почувствовала, как что-то сгущается вокруг, становится осязаемым. Огонь больше не жег меня, браслет стал холодным. Я издала стон, ноги подкосились сами собой, но человек удержал, перехватив поперек.
- Успокойся. Это не смертельно.