— Кристоф, не смотри так, — прошептала Клара, — ты словно проклинаешь его на смерть.
Кристоф фыркнул.
— Неважно. Ты документы подготовила, которые я просил?
— Конечно, — Клара открыла папку и показала бумаги.
— Хорошо. Они скоро потребуются.
На лице Клары появилось недоумение, хотя кое-какие догадки у неё всё же были уже давно. Высокая, худощавая и весьма симпатичная немка давно терзалась безответными чувствами к Кристофу. И он знал об этом, но предпочитал не замечать — Клара его не привлекала. Пожалуй, если бы не это привязанность, то Клара никогда бы не решилась внести правки в документ, который она подготовила по просьбе Кристофа.
Наконец, ко всем обратился представитель международных наблюдателей:
— Многодневные переговоры подошли к концу. Каждый высказал своё мнение, и всё были выслушаны. Приглашаю стороны подписать документы.
Мужчина-наблюдатель подошел к королеве Анне и предложил ей документ для подписи. Недолго думая, она поставила свой автограф. Затем настала очередь Кристофа.
Бумага, украшенная орнаментами и печатями, лежала перед ним. Он рассматривал её несколько секунд, затем взял ручку. Он медлил. Напряжение повисло в комнате, шарик ручки почти коснулся листка… но Кристоф отложил её в сторону.
— Перед тем, как это подписать, мне надо переговорить с королевой.
— Это переходит все границы, — возмутился Ханс Ларсен, — Вы понимаете, что сейчас происходит…
— Пусть посторонние уйдут. Думаю, герр Йенсен заслуживает пару слов наедине, — сказала королева.
Недовольно перешёптываясь, из комнаты вышли почти все. Осталось всего несколько человек: королева Анна ІІ, её личный телохранитель и Ханс; оппозицию представляли Кристоф и Клара.
— Я слушаю вас.
— Я подпишу мирный договор только после подписания вот этих документов.
Клара отдала папку Кристофу, и тот, вынув документы, вписал имена туда, где для этого стояли пропуски. Анна ІІ взяла лист, взглянула на мужчину и стала внимательно вчитываться. На её лице появилась хитрая улыбка.
— Ах, вот оно что… Герр Ларсен, ознакомитесь с документом, — она передала бумагу Хансу.
Быстро пробежав по ней взглядом, Ханс побледнел.
— Ах, вы мерзкий…
— Ханс! — одернула его королева, — Возьмите себя в руки! Я не допущу здесь разбирательств.
Резкий тон осадил герр Ларсена.
— Простите, Ваше Величество. Я не должен был давать волю эмоциям.