— Я, Ричард, герцог Окделл, действующий Повелитель Скал, заступаю дорогу твоей Дикой Охоте, Рамиро Алва, — произнес Дик и порезал запястье старинным кинжалом, который отыскал в оружейной замка.
Вепрь пропал. Дик же оказался стоящим посреди широкого тракта, которому не было ни начала, ни конца. Дорога стрелой неслась от горизонта до горизонта, слева и справа ее обступали величественные сосны.
Прямо перед Диком бил копытом вороной мориск с горящими углями глазами. Он закусывал удила и открывал рот, полный зубов скорее волчьих, чем лошадиных.
За спиной Рамиро, облаченного в легкий доспех, застыла многочисленная свита, но Дику было неинтересно ее рассматривать. Все его внимание занимал только Король Излома.
— Я готов осуществить замену, — сказал Дик. — Я вручаю тебе свою жизнь и кровь.
Рамиро легко спрыгнул на землю и в мгновение ока оказался рядом.
— Я согласен отпустить твою сестру, — сказал он и щелкнул пальцами.
В тот же миг рядом возникла Айрис. Она хмурилась и, похоже, была крайне недовольна таким исходом.
— Ей суждено продолжить род Повелителей, стать хранительницей крови, вопреки всем кэртианским законам.
Дик кивнул. Мир стоит, пока у него есть четыре Повелителя и Ракан, — он знал эту легенду и теперь не сомневался в ее правдивости. Древние гальтарцы утверждали, будто женщины — всего лишь сосуды и не могут быть вместилищем божественной крови, но Рамиро, видимо, оказалось известно гораздо больше. Айрис растаяла в воздухе, так и не произнеся ни слова.
— Я принимаю твою замену, Повелитель Скал, но ты не тот, кто мне нужен, и никогда им не станешь, а потому уходи и живи среди живых.
А вот этого Дик никак не ожидал.
— Ты научил меня кое-чему, — улыбнулся Рамиро, — лежавшему на поверхности, но остававшемуся недоступным. Я был слепцом. Теперь вижу и отпускаю тебя.
— Но я не хочу уходить! — Дик взглянул на него умоляюще, но Рамиро только качнул головой. Унижаться, просить… Гордость Повелителей Скал рождалась раньше них, но как же хотелось сделать именно это.
— Ты уйдешь из Надора? — спросил Дик, чтобы заглушить недостойные чувства.
— Скажем так, теперь я не ограничен одним лишь Надором, — ответил Рамиро. — Я сам загнал себя в этот плен, но отныне под копытами моего жеребца окажется вся Кэртиана!
Дик вздохнул.
— Я не исчезну, — сказал Рамиро, — но мы больше ни разу не встретимся.
Дик закусил губу.
— Я, Рамиро Алва, некогда соберано Кэналлоа, а сейчас Король Излома, не имею никаких претензий и отпускаю нынешнего Повелителя Скал, Ричарда герцога Окделла, — провозгласил он, и вся его свита, и сосны, и воды, и камни, и ветер в небесах воскликнули в унисон. Земля дрогнула, и Дик не удержался бы на ногах, если бы Рамиро не подхватил его. Он, улучив момент, прижался губами к уху Дика и зашептал.
Смысл дошел до него не сразу, но Дик кивнул, пообещав. Он хотел пожелать Рамиро удачи, обязательно отыскать того, кого он так желал найти, но не успел. Король исчез, рядом снова стоял каменный вепрь, а о правую ногу терся Невепрь и каким-то образом умудрялся довольно похрюкивать.
— Хоть ты не собираешься от меня отказываться, — сказал Дик и потрепал Невепря по черной шерсти. Ему предстоял нелегкий разговор с сестрой, объяснения с Налем и дальняя дорога, для злой обиды времени не находилось, да и невозможно стать для кого-то полноценной заменой — насильно мил не будешь, в конце-то концов. Что касается грусти по этому поводу, то ей можно предаться и позднее.
***
— Но он все же необычайно похож, — вздохнула фульга, подведшая Рамиро коня.