Да, это проблема.
— Миш, у тебя так хорошо получается магия пыли, может, спрячешь их?
— А куда? — спрашивает Мишка и, вспомнив, откуда пыль, выдаёт: — Я спрячу их к себе под кровать.
Генка в восхищении смотрит на Мишку и не спрашивает: «А сможешь?»
Мишка вновь достаёт свою пудреницу.
— Забирай штаны, я без них смогу.
Они высыпают жёлуди. Мишка обходит вокруг кучи по часовой стрелке, а затем, открыв пудреницу, становится к желудям спиной так, чтобы всю кучу было видно в зеркальце, и достаёт щепотку пыли.
— Посмотри назад, мой чудесный взгляд. Что за моей спиной, всё заберу домой. Под свою кровать спрячу, не достать! — И щепотка пыли летит через левое плечо.
Пыль оседает, и оседает куча желудей, словно тает. Жёлуди исчезают все до единого.
— Какой же ты молодец!
Мишка разворачивается, пряча пудреницу. Он устал. Он редко пользуется магией пыли, и это сказывается. Лицо серое, бледное.
— С тобой всё в порядке? — тревожится Генка.
— Сейчас пройдёт, всё хорошо. — Он трёт щеки, они розовеют. — В погоню!
— Смотри, Миш.
Чёткие следы от кроссовок и велосипеда хорошо заметны на сырой тропинке. Вот только уходят они вглубь леса. Через пару минут азартной погони Генка останавливается, смотрит на Мишку и говорит:
— Может, тебе лучше вернуться?
На самом деле он, конечно, не хочет оставаться в Тёмном лесу один, потому что даже от мысли об этом становится страшно и тоскливо. И когда Мишка отвечает: «Ни за что на свете», Гена не переубеждает его, а просто жмёт руку, и они бегут дальше.
— Давай поднажмём, — бросает, оглядываясь на Мишку, Генка и резко останавливается.
Мишка чуть в него не врезается. Генка придерживает его, а сам выглядывает из-за куста терновника. Перед ним открывается поляна. На поляне земляной бугор — крыша землянки с дымящей трубой. Входа не видно, он с другой стороны, но выглядывает заднее колесо велосипеда. Людей нет.
— Подержи, я быстро.
Мишка берёт дубинку, но руки товарища не отпускает.
— Если что — беги. Зови на помощь ребят.
Подбадривая, Генка улыбается и мягко высвобождает руку. Пригибаясь, идёт через поляну и обходит бугор. Человек сидит на корточках, поэтому они его не видели. Их взгляды встречаются. Генка готов дать стрекача, но мужчина вскидывает руку с пистолетом. Зрачок воронёного ствола смотрит мальчику в лицо.
— Не рыпайся. Дик! Смотри, кто к нам пожаловал!
Из землянки вылезает ещё один мужчина. Глядит мутным тяжёлым взглядом.
— А ты говорил, есть нечего.
— Я говорил, что они сами придут, а ты ловить, тащить.
Слово «они» бьёт Генку по нервам, и он кричит: