Красный угол занимал старинный поставец, полный посуды, на бочонке, что стоял возле него, рядком висели ковши. Самой дикой деталью этого древнерусского интерьера была огромная офисная кофеварка у входа.
- Я щас в кладовку сбегаю, у меня колбаса, а в печке, как по заказу, картошки целый чугун!
- Мыыы тооожжее воооодгии атиимммм! – сказал один из волков, широко раскрывая пасть и нервно, совсем по собачьи, зевая в конце фразы.
- Не, ну чё ты, не мог раньше сказать?! – возмутился Петрович. – Прискочат вечно, голые, босые – нате вам! И жрут же – в три горла! Идите сами в спальню, чё найдете то и одевайте!
- Мыы теееме кабббанннааа пинесееем! Задрррррааа! – заверила его волчица с изящной шеей и аккуратной темной мордочкой.
Стая сорвалась, стуча когтями и пробуксовывая на крашеном полу.
- Молодежь! – сказал Илья. – Ни о чем не думают, дети просто!
Прибывшие разделись, повесив куртки на вешалку за дверью.
Камча тут же отворил заслонку печи, ловко ткнул ухватом в глубокое жерло и достал здоровенный прокопченный чугун. Лискин, быстро кинул на стол деревянный кругляш, служивший здесь подставкой под горячее.
Илья, присел перед зевом и начал подбрасывать в него поленца из аккуратной стопки у подножия печи.
Данила, чтобы не стоять столбом, направился к кофеварке и обнаружил возле нее, на чугунном столике банки с превосходным кофе, сахарницу, и множество разных приспособлений, знакомых ценителям настоящего кофе. Судя по прокопченным туркам и девственной чистоте кофеварки – кофе варили прямо в печи.
- А зачем тут кофеварка? – спросил Данька, вертя в руках большую медную турку.
- А, это Петровича! – ответил Илья, разулыбавшись. – Только ты у него не спрашивай, а то он злится…
Лискин и Камча зафыркали, переглядываясь.
- Она ему как память дорога, он раньше сисадмином в одной конторе в Москау-Сити работал, – сказал Лискин, блестя мелкими зубами. – С этой кофеваркой столько приколов! Вот однажды…
Дверь скрипнула, обрывая Лискина на полуслове. Петрович метнул тяжелый взгляд на турку в руках Даньки.
- Я – ничо, я – ничо! – поднял руки Лискин. – Я молчу!
- Понимаешь чё-нть в нормальном кофе? – кивнул Петрович Даниле, ставя на стол объёмистую корзину.
- Кое-что, – ответил Данька, аккуратно ставя турку на место.
- Ну-ну… Завтра утром сваришь, я погляжу, – проговорил он, выкладывая из корзины коляски домашней колбасы, сало, лук, плошку с грибами, какие-то крынки и свертки.
Данила перешагнул лавку и сел напротив Камчи, который уже раскладывал по глазурованным мискам с витиеватой надписью «Общепит-75», исходящую паром картошку в мундире.
- Сварит, сварит! – ответил за Даньку Лискин. – Если сможет! Что-то он, в прошлый раз, слаб оказался на расправу: всего пол-литра на троих – и он баиньки пошел.
- Ну не бреши! Положим не пол-литра, а семьсот грамм! – ответил Илья, расставлявший по столу узорные стопки «под хохлому». – А во-вторых, он еще себя покажет, уж я-то знаю, как эти доктора на самом деле могут!