С последними словами Мауриса показательно заглянула мне за спину и тут же погрозила пальцем, не найдя искомого лэра.
— Ну, я… Просто... Понимаешь... — начала оправдываться я, на ходу придумывая отговорку, но не закончила. Рот захлопнулся сам собой при виде строгого взгляда маминых васильковых глаз. Нет, врать маме я не могла, поэтому просто изобразила свой самый жалобный вид, на какой была только способна. Родительница вздохнула и немного оттаяв покачала головой, а я окончательно вылезла из шкафа. Собственно, терять мне было нечего, и я отважилась пойти ва-банк:
— Мама, нам надо серьезно поговорить! — начала я, приняв вид доброжелательный, строгий. — Ты постоянно устраиваешь для меня и старого графа уединенные встречи. Я ни на что конечно не намекаю, но выглядит это подозрительно, — выдержав показательную паузу, я пошла в наступление. — Сводничаешь?
Я очень надеялась, что окажусь не права, но нет. Сюрприз! Я попала в цель с первого раза. Матушка сердито прищурила глаза, будто была поймана с поличным, даже слегка покраснела:
— Как ты разговариваешь с матерью?! — сухо перевела тему родительница, изобразив самый строгий голос, на какой была способна. Но все ее уловки были давно мне знакомы:
— Ты сама учила меня быть сильной личностью и защищать собственное мнение, — уверенно заключила я. — Мне уже двадцать. Не пять, не пятнадцать, а двадцать. Я не ребенок! Я хочу решать сама.
— А мозгов что-то на двадцать лет не набралось, — проворчала матушка. — Где не появишься — везде умеешь найти неприятности, горе ты мое луковое. Замуж тебе надо, понимаешь? Чтобы муж был надежный, чтобы смог защитить, обеспечить… А, что тебе говорить.
Заканчивать мысль мама не стала, махнула рукой, едва увидела скепсис на лице непутевой дочурки. А когда я иронично приподняла бровь произошло странное: родительница вдруг побледнела и в ужасе закрыла рот ладонью:
— Это его жест, один в один, — пробормотала она себе под нос. — Гнилая кровь может проснуться в любой момент. Этого нельзя допустить, нет-нет!