— Куда?! — басом вопросило “препятствие” и фыркнуло.
Я аж подпрыгнула от неожиданности и удивленно вытаращилась на диво-дивное, а потом зажмурилась. Медленно втянув носом воздух, отсчитала про себя до десяти и снова окинула взглядом никуда не исчезнувшего пони. Собралась с силами и сделала бочком еще один аккуратный шажок к полю, искренне надеясь, что говорящая лошадка просто фантазия моего больного мозга. Не зря же я вчера получила от Ларгуса?
По всей видимости “подарочек” был со мной категорически не согласен, исчезать не хотел, зато невинно хлопал длинными пушистыми ресницами. И совесть моя как назло активизировалась, тихонько ворочаясь внутри.
— Сутки стою — шагу ступить не могу, — грустно пробасил пони мне в след. — Есть охота, хозяйка бросила. Хоть прямо сейчас ложись и помирай.
— Вообще-то тут полно травы, — буркнула я, на корню заталкивая собственную совесть куда подальше и подсматривая одним глазом, все еще выполняя отступательные действия.
— Было, — почти деликатно, но бескомпромиссно, словно говоря очевидную истину, заметил конь. Вот только не вязалась деликатность с этим прокуренным хрипящим голосом. Стоит себе такой игрушечный, милый, белый и пушистый зверек, а как заговорит... Окинув взглядом “игрушечку” заметила, что трава действительно “есть”, но только там, куда не может дотянуться лошадиная морда. А на меня с укором смотрят глаза грустные-грустные.
— И что мне прикажешь с тобой делать? — шепотом спросила я, указывая на пони руками.
— Взять с собой, кормить, любить, холить и лелеять, — просипел Баян и бросил еще более жалобный взгляд на меня.
На что я обреченно вздохнула: теоретически могла бы его тут бросить и уйти в закат, точнее, в портальную дверь. Но вот не влетит ли мне потом от богини? Как ни крути, а ведь я сама ее попросила о помощи, и пусть помощь пришла не в том виде, в каком я ее ожидала, все же Сатияра откликнулась.
— Как мне тебя с собой взять? Ты слишком тяжелый, я не подниму, — поколебавшись с минуту резюмировала я.
На что пони посмотрел на меня,как на умалишенную и открыл правду:
— Достаточно позвать, или разрешить двигаться, — великодушно поведал зверь. — И я пойду, если конечно умею ходить.
— Что ж, двигайся на здоровье. А знаешь что? — обрадовалась я улыбаясь во весь рот. — У меня для тебя отличная новость.
— В твоем рюкзаке портвейн? — недоверчиво, но с надеждой в голосе, спросил Баян и сделал робкий шажок ко мне, преданно заглядывая в глаза и принюхиваясь. — Не знаю, что это, но я бы душу за него отдал.