— Не потерял?
— Нет.
— Покажи, — потребовал Освальд.
Джим вынул ключ и, продемонстрировав ушко с оттиском совы, спрятал обратно.
— Убедился?
Освальд кивнул, как будто что-то решая, но быстро послал Джиму широкую улыбку, и они продолжили идти, только теперь Джима снова преследовал шепоток сомнения. И Пугало на этот раз было не причём.
— Слушай, Освальд, я давно хотел тебя спросить…
— О чём, дружище?
— Если у тебя всё время был этот ключ и ты знал, где выход, почему ты давно не выбрался отсюда?
— Раньше здесь было весело.
— А теперь?
— А теперь не очень, — Освальд поёжился.
— Это из-за Профессора?
Освальд молча кивнул и потёр кончик длинного носа, от чего тот чуть вмялся внутрь.
— И давно он у вас появился?
— После слияния, — проворчал Освальд и посмотрел прямо на Джима. — Ты задаёшь слишком много вопросов. Тебе не кажется?
— Прости. Я ведь тут совсем недавно. Позволь задать последний вопрос.
— Задавай.
Джим вытащил пистолет и прижал фальшивку к стене.
— Куда ты дел настоящего Освальда?
— Что? Нет! Я и есть настоящий! — фальцетом заголосил самозванец, бешено вращая глазами.
— Настоящий — хромает. Довольно заметная походка, знаешь ли. Или может, ты мне расскажешь, как успел пройти ускоренный курс лечения? Говори, где Освальд и куда ты меня вёл, иначе я отстрелю твой глиняный нос! — Джим вдавил дуло, и оно до середины утонуло в лицо лже-Освальда.
— Нет-нет-нет! Я просто артист! — завизжал глиноликий и вдруг замолк, вытаращив глаза. — Делай со мной что хочешь, только не бросай меня в терновый куст! — издевательски пропел он и, став совсем гуттаперчевым, размазался по стене грязной штукатуркой и исчез вовсе. В руках у Джима осталась только больничная куртка с номером 113-В.
— Скользкий ублюдок, — выругался Джим и, почувствовав укол в шею, потерял сознание.
====== Ч.3. Один в темноте ======
/Нельзя стать мудрым, не побывав сумасшедшим/
Это была большая операционная. Нет. Скорее пыточная. Джим сидел в большом кресле, пристёгнутый по рукам и ногам. Над его головой громоздился шлем какого-то жуткого прибора с тучей проводов и диодов. Мисс Пибоди настраивала этот устрашающий аппарат, щёлкая тумблерами и закрепляя электроды у Джима на голове.
За спиной раздавалось тоненькое поскуливание, похожее на собачье, но Джим не мог повернуть головы, чтобы убедиться наверняка. Вдоль стен стояли стеллажи, заполненные банками с препаратами — головы, внутренности и конечности, заимствованные у подопытных животных и людей. У ног снова валялся этот проклятый жемчуг, но Джим уже давно придавал ему не больше значения, чем грязи на полу.
Чуть дальше на вбитом у входной двери гвозде висела детская маска поросёнка. А в противоположном углу на столике тихо всхлипывая, сидела та красивая медсестричка — Ли. На ней была только смирительная рубашка, подол которой задрался до пояса, обнажая низ живота и некогда красивые бёдра. Теперь им не хватало значительной части, а обрубки оканчивались окровавленными бинтами.
Джима скрутил беспомощный приступ бешенства.
— Наша милая мисс Томпкинс слишком медленно ходит, — проговорил тихий голос за спиной Джима. — И я решил заменить её милые ножки на… что-нибудь побыстрее. В хранилище у меня как раз есть пара неплохих конечностей на замену. Мисс Пибоди, как закончите, сходите за ними. Холодильник 117-D.
Перед Джимом появился мужчина средних лет, с бородкой и в круглых очках с розоватыми стёклами. При этом казалось, будто его тело не соответствует его голове, и Джим даже понял почему, когда заметил на шее Профессора медицинские швы.
Профессор. Он стянул окровавленные перчатки и сел за стол, чтобы сделать какие-то записи. Ли снова всхлипнула.