- Я должен был получить его лицо. Мы должны были стать одним.
- И станете. Но позже. Терпение, мой старый друг. Это случится быстрее, чем ты думаешь. Сейчас наш доблестный детектив бредёт домой, уверенный, что чудом выбрался из ада, но как сказала бы наша милая мисс Томпкинс, «его карманы всё ещё полны жемчуга». Джим Гордон слишком многое видел, многое пережил. Пил нашу отравленную воду, вдыхал подвальный смрад. Он насквозь пропитался гнилью этого места. Не замечая того, он сам принесёт в Готэм порченые семена. Они прорастут в каждом чистом сердце безумным смехом, низким предательством, оглушительными выстрелами. Свежая кровь омоет улицы. И вот когда Готэм снова наполнится скверной, двери Аркхэма распахнуться сами собой, без всякого ключа, и все мы, проклятые, будем по-настоящему свободны.
- Ты так уверен в этом?
Пингвин вынул из кармана чёрного старомодного пиджака, смятый платок и глубоко вдохнул его запах.
- Не сомневайся, мой старый друг. Я видел это своими глазами.
====== Финал второй ======
/Мир полон безумцев и если не хочешь на них смотреть, запрись у себя дома и разбей зеркало/
Последнее, что Джим помнил – как он из последних сил молотит по ледяной стене, которая в момент покрыла чёрное озеро. Он истратил весь воздух, потерял последние силы, когда из кармана, будто поплавок вынырнул ключ. Джим как в полусне воткнул его в льдину и дверь в ней распахнулась.
Он очнулся в больничной палате. Трубки тянулись от носа, опутывали запястье. Слева аппарат отсчитывал пульс. Душный жёлтый свет падал из окна. На подбородке липкой плёнкой присохла струйка слюны. На секунду Джим испугался, что снова застрял в своей голове, но свободная от капельницы рука подчинилась приказу мозга и неловко вытерла рот. Так-то лучше…
- Ты наконец-то очнулся.
Харви сидел у его постели, как мог бы сидеть на своём рабочем месте, с чашкой кофе, читая газету и поедая хот-дог. На столике рядом с ним, где обычно оставляют букеты для пациентов, стояла полупустая коробка пончиков и стеклянный кувшин с водой.
- Харв… – просипел Джим.
- На, хлебни водички.
Буллок помог ему осушить стакан, а за ним и второй.
- Ну как, лучше?
- Харви, как я..? Сколько я здесь?
- Не долго, в общем-то. Дня три. Больше бы я тут не высидел. Тебя выловили из готэмского залива. Еле откачали.
- Какое сегодня число?
- Пятнадцатое.
Джим прикидывал в голове даты. Три дня назад было двенадцатое, в Аркхэм он отправился десятогоо. Что же, он там пробыл два дня? И это не считая, что он неизвестно сколько дрейфовал в заливе…
- Хочешь пончик? – Харви протянул коробку с последним, обсыпанным сахарной пудрой. – Клянусь тебе, это самые вкусные пончики в моей жизни. Вредно, но оно того стоит. Не будешь?
- Нет, Харв, спасибо…
- Ну, тогда рассказывай, Джимбо.
Харви застал его врасплох. Настолько, что прежде чем сказать хоть что-то, Джим совершенно по идиотски разевал рот.
- Я… я… ничего не случилось. Я просто свалился в воду. Наверное, кто-то меня толкнул. Должно быть, Кошка. Да. Наверное… Я не помню.
Харви стряхнул в коробку сахарную пудру с ладоней, отставил пустую кофейную чашку и посмотрел на Джима, как смотрел только в допросной комнате на подозреваемых в краже или разбое. Джим хотел спросить, почему тот ему не верит, но понял, что этим окончательно выдаст себя с потрохами.
- Харви, всё в порядке…
- Джим, ты седой. Ты уходил на дежурство бодрым здоровым парнем, а из залива выловили сраного узника концлагеря с дыркой в боку. Так что не заливай мне про порядок. Нихера не в порядке.
Джим молчал.