Фредерик, которому новый знакомец поначалу очень понравился, теперь начал испытывать к нему странное чувство, присущее скорей какому-нибудь социопату. Ему захотелось схватить Франклина за горло и повернуть его кудрявую голову до характерного щелчка, как это недавно сделал Абель с тем милым зайцем.
Доктору Чилтону даже стало интересно, не испытывают ли того же остальные? Но Абель вежливо кивал и даже задавал какие-то вопросы о культурах плесени, а Тобиас вовсе, будто не слыша этой болтовни, что-то насвистывал себе. И признаться, делал это довольно мелодично. Наверное, уже привык. Везунчик.
Фредерик тоже попробовал отвлечься привычным образом — перечислением в голове списка пациентов своей клиники и их диагнозов, сначала в алфавитном порядке, а потом по номерам камер. И так хорошо отвлёкся вообще от всего происходящего, что не сразу понял, что они уже в коровнике. Сначала запахло сеном, а потом нестерпимо засмердело навозом так, что не привыкшему к сельской жизни Фредерику пришлось зажать нос рукавом.
— А вот и она! — Франклин радостно представил обществу медно-рыжую бурёнку с роскошными ресницами. — Я зову её Морковка…
— Но вы можете звать её, как угодно, — вклинился Тобиас. — Она всё равно ни на что не отзывается.
— Как удобно, — согласился Абель. — Пакуйте!
— И побыстрее, — гнусаво добавил Фредерик, зажимая нос.
***
Связанная бурёнка мычала в прицепе, как жертва похищения, но даже если бы мимо проезжала патрульная машина, то полицейские едва бы обратили внимание на её мольбы о помощи. Этот мир был чертовски несправедлив к медно-рыжим коровкам.
— Зря ты отказался от обеда, — проворчал Абель. — Франклин шикарно готовит. Хорошо хоть кусок сыра с собой дали. Сто лет сыра не ел.
— Боюсь, я бы не выдержал ещё час лекций о сыре, — поморщился Фредерик, держа на коленях бумажный свёрток с куском этого ценного молочного продукта. — Да и, не думаю, что его приятелю бы понравилась наша компания. Он так угрожающе на нас смотрел, как будто мысленно накручивал кишки на кулак. Ты разве не видел?
— И что ты к его взгляду привязался? Уже третий… нет, в пятый раз про него повторяешь. Нормальные у него глаза.
— Ты так говоришь, потому что у тебя самого взгляд жуткий. Ещё и брови, как у злодея из мультфильма.
— Хочешь поговорить об особенностях моей внешности? — Абель поиграл своими злодейскими бровями и подмигнул.
Фредерик стушевался и не ответил. Он уже и забыл, как раньше его бросало в холодный пот от взглядов Абеля. Удивительно, что с людьми делает долгое совместное проживание. Хотя к некоторым вещам привыкнуть невозможно априори.
— На самом деле они отличные ребята, — снова заговорил Абель. — Даже немного им завидую. Живут — душа в душу, дело своё открыли, девчонку воспитывают. Идеальная пара.
— Они не могут быть парой, — зловредно не согласился Фредерик.
— Это почему? Ты что, расист? Не ожидал от тебя…
— Да ну тебя. Ты этого Франклина слышал вообще? Или сам с собой всё это время говорил? Он же не затыкается. Мне впервые в жизни хотелось убить человека. Не представляю, как этот Тобиас сдерживается. С его жуткой физиономией…
— Значит, это точно любовь.
— Или абьюз.
Фредерик раздражённо бросил сырную голову на заднее сидение и сложил руки на груди. За окном снова пробегали монотонные пейзажи лугов с пасущимися на оных коровками, но даже они оставались безучастны к воззваниям о помощи их молочной сестры.
— В любом случае, нам часто придётся иметь с ними дело.
Кажется, Абель был серьёзно настроен доказать Фредерику неотвратимость дружбы с новыми соседями, хотя до недавнего времени сам с пеной у рта убеждал, что всегда мечтал жить отшельником и выращивать на себе грибы.
— Я в детстве помогал дяде в коровнике, — продолжал он, — но уже ничерта не помню, а Франклин обещал консультировать по уходу за бурёнкой. На первое время вот, даже свою старенькую тетрадку дал с указаниями. Сколько кормить, как часто убирать и всякое такое… Опять же, на случку надо будет к их быку возить.
— С ума сойти. Устраивать коровам свидания.
— А потом и отёл.
— Коровьи роды…
— А в Корнфилде, кстати, живёт парочка ветеринаров…
— Знаешь, Абель, я вдруг понял, что на самом деле всегда был социофобом и только сейчас медленно и болезненно прихожу к принятию этого факта.
— Ты какой-то мрачный, Фредерик, — наконец-то заметил Абель. — Неужели тебя так Франклин огорчил своей болтовнёй? Его не заткнуть, это да, но…