Йоруичи тяжело вздохнула. Прошло два дня, и вот Ичиго сражается на скоростях, привычных для капитанов и даже чуть выше, будто бы всю жизнь так быстро жил. До той скорости, за которую Шихоин дали титул Бога, ему, конечно, далеко… вот только с таким прогрессом недолго, совсем недолго. И этот его драконий стиль будто бы создан специально для подобных скоростей… И главное, что видно только её наметанному глазу, стиль-то наработанный, занпакто даже не стремятся поправлять неудавшиеся техники. Странно это. Но ладно, не её это дело, захочет — расскажет, а она давно уже не капитан оммцукидо, чтоб лезть без спросу и с допросом. Да и казнь перенесли, как же неудачно.
— Дракоша! Захочешь банкай, обращайся, — смеётся Шихоин.
— Пожалуй, откажусь, Йоруичи-доно, — вежливая улыбка.
— Рррррррр! Просто Йоруичи!
— Конечно, Йоруичи-доно.
Комментарий к Року: Между сном и явью скрываются демоны
[12] Кеншин говорит по-японски «de gozaru», что на русский можно перевести как и «осмелюсь доложить», так и «вот что я скажу».
[13] Рю-со-сен – двойной удар дракона – серия повторяющихся ударов, которая используется в поединке с противником, способным выдержать отдельно взятый удар.
Рю-цуй-сен-зан – острые когти дракона - более смертоносная версия рю-цуй-сен. Вместо удара меч устанавливается в вертикальное положение острием вниз, что позволяет ему при падении пробить любую преграду на своём пути.
Рю-шу-сен – удар парящего дракона – меч держится горизонтально над головой, кулак правой руки поддерживает клинок посередине. Совершается быстрый прыжок, во время которого меч поражает противника в горло.
Рю-кан-сен – удар извивающегося дракона – контратака на ближнем расстоянии, состоящая из быстрого ухода от удара противника и мгновенного разворота, за которым следует круговой удар меча в затылок.
========== Спешл ни: Mushishi — Дракон, спящий в теле Мастера ==========
Хико Сейджиро — циник и мизантроп, даже если этих слов он не знает, но всё это совершенно не мешает ему любить жизнь. Не любил бы жизнь - не был бы Хико Сейджиро. Забавная аксиома, передающаяся из поколения в поколения у мастеров Хитен Мицурюги.
Хико Сейджиро может сколько угодно не любить людей в целом, но отдельных личностей он любит всей душой. Только то, что душа у него своеобразная, совершенно не его проблемы. Вон, ученик… бывший ученик, поправляет себя Хико, но эта условность совершенно не меняет факта, что рыжий засранец знал, что его любят, и пользовался этим, как мог. Хорошие были времена.
Хико Сейджиро любит своё одиночество и гостеприимные киотские леса, вот только одиночество ему не грозит. До самой смерти. Пока он жив, есть его катана, есть горшки и спящий дракон. Тот самый, кто атакует вместе с мастером. Тот, кто делает Хитен Мицурюги Рю самым совершенным и самым смертоносным стилем.
К Хико Сейджиро редко приходят гости… да и некому приходить, особенно после того, как стало понятно, что один рыжий и глупый ученик не придёт. Никогда. С того света не приходят. Хотя нашелся в мире человек, решивший, что каждый раз, проходя мимо Киото, стоит заглянуть к горшечнику и выпить с ним саке.
— И снова в наших краях, Гинко-сан?
Они сидят на земле, вокруг вьётся дым, отгоняющий обычно невидимых для Сейджиро жителей мира, воздух пропитан одиночеством. Вязким и совершенно разным, для кого горьким, для кого терпким.
— Да, — тихо отзывается Мастер муши. — Я вновь за светлянкой в твоём доккури[15]. И дальше… в путь.