Хосок победил нас обоих. Он потер пальцами подбородок.
— Что бы такое загадать… О! — Мы с Паком приготовились к худшему. Но Хосок всего лишь сказал нам пойти нам по направлению к мосту на большие камни.
— И что мы будем там делать?
Хосок торжественно улыбался.
— Чимин, ты пожертвуешь парой листочков из своего альбома?
Чимин сначала в ужасе прижал свой альбом к груди, но потом согласился.
— А для чего?..
— Мы сложим кораблики и пустим их по воде.
Пак с готовностью протянул Хосоку свой альбом.
— Пойдем!
Мы сложили свои вещи в рюкзаки, сели на велосипеды и поехали по набережной. Скоро мы достигли цепочки больших камней, громоздившихся у берега и лежащих поперек самой реки. Мы оставили велосипеды на берегу, а сами побежали на камни. Прямо там мы сидели и складывали кораблики из вырванных из альбома Чимина листов. Хоть это и было нашим с Паком заданием, Хосок тоже трудился над своей лодочкой. Чимин сложил кораблик с парусом, я сложил лодку с плоским дном, а Хосок сложил целый катамаран. Мы подписали свои творения маркерами. Мы все знали, что наши недолговечные, бумажные корабли вскоре потонут, но все равно надеялись на то, что кто-то увидит их, может быть, их даже прибьет к неизвестному берегу.
Хосок изображал, будто дует в горн, когда мы спускали наши кораблики на воду. Нам было очень смешно и радостно. Лодки резво поплыли вниз по течению.
— Сейчас на пороге потонут! — Кричал Хосок.
Но наши лодки не потонули, они оказались крепкими орешками. Мы провожали их взглядами, пока те вовсе не скрылись из виду.
Мы просидели на реке до вечера. А все потому, что у нас была хорошая задумка. Мы сбегали в супермаркет за маленькими свечами и зажигалкой, чтобы зажечь их и положить в лодочки. Чимин пожертвовал своим альбомом, потому что тоже был чрезвычайно увлечен процессом. Вечером мы устроили «огненный заплыв». Мы были на седьмом небе от счастья.
У меня в руках оставался еще один лист, и я отдал его Хосоку. Мой друг на автомате сложил из него самолет. Потом он поспешно развернул фигурку обратно.
— Давайте напишем какое-нибудь послание?
Мы с Чимином согласились и начирикали на листочке:
«От Хока, спасителя всея корейских земель, принца Юджина и лекаря Его Высочества. Наставление будущим поколениям, а именно: дружба — это чудо».
К слову, этот самолет я оставил у себя, насколько я помню. Хосок потом, по секрету от Чимина, написал мне там какую-то личную приятность, но Чимин все равно все увидел, проныра. Я очень сильно дорожил этим самолетиком. Как дорожил своими друзьями. В особенности этим веселым, рыжим дурнем.
*
— Хе-ей, я достал нам билеты на концерт, — я видел по лицу Хосока, что он очень долго ждал того момента, когда мы встретимся, чтобы объявить мне и Чимину эту радостную новость. Чимин всплеснул руками:
— На концерт под открытым небом? Там будет Вонджэ!
— Да-а, — самодовольно протянул Хосок и устремил испытующий взгляд на меня. Я, сдерживая свои настоящие эмоции, чуть отвернул голову и пожал плечами:
— Ну круто.
— ЮНГИ! — Хосок моментально разъярился. — Я продам твой билет первому встречному, гундос!
Я засмеялся, кладя руки на плечи Хосока и потряхивая его.
— Я очень рад, просто я не хочу, чтобы меня кто-то видел в глупом виде.
— На концерте ты будешь обязан показывать себя в глупом виде и радоваться до потери пульса, иначе ты мне не друг. Готовь свою самую глупую физиономию.
Я скорчил рожу. У меня хрустнула челюсть.
— А-ай, веселиться — больно.
— Ага — Хосок хорошенько пнул меня коленом, и между нами завязался шуточный бой.
— Если я по-настоящему разозлюсь, ты умрешь! — Предупреждал я.