Сев за стол, я принялась перерисовывать символы с фотографии на листок. Это заняло от силы пять минут, и сразу после я, положив бумажку с символами в карман, принялась разгребать стопку. Ее за пять минут мне сделать не удастся. Но была в этом своя польза, и учитель наверняка это знал. Все-таки, это один из видов памяти. Ты читаешь, а затем переписываешь. Намного проще так запоминать, хоть и затратно относительно времени и сил. Моих сил. Учителю-то хорошо. А у меня рука болит столько писать.
Часы тихо тикали. Когда я в следующий раз на них посмотрела, было без пятнадцати семь. На стол ко мне запрыгнула Рысь.
– Долго его нет, да?
– Мряук.
Я почесала ее за ухом и продолжила переписывать сводки о положении звезд. Многое из них я знала, мама рассказывала мне про звезды, когда я еще жила в Варлеоне. Я помнила около восьмидесяти процентов из того, что содержалось на страницах. Приятно осознавать, что я хоть что-то знаю. Я дописала страницу и остановилась передохнуть. Искаженными желтыми квадратами застыли на стене солнечные лучи, косо проходящие через окно от низкого вечернего солнца. В прихожей хлопнула дверь, и я метнулась туда.
– Ну?..
– Что?
– Ты знаешь, что меня заживо сжирает интерес. Не делайте мне больно, учитель! – я театрально поднесла руку ко лбу.
– Переигрываешь. Но если тебе так хочется об этом поговорить, то ладно.
– Ты поднял его на ноги?
– Да. Уже бегает по всему Городу и рассказывает о своих ведениях, что он видел, пребывая во сне.
– А что за ведения?
– Да бред какой-то, про то, что его рука стала говорящим карпом.
Я рассмеялась.
– Да уж… Наверняка он по ошибке выпил один из напитков ЛеРо.
– Ты эту отраву напитками называешь? Впрочем, неважно. Думаю, ты права, и в произошедшем действительно виновато халатное отношение этого балагура.
– Я…
Раздался истошный женский крик. Я заглянула учителю в глаза и столкнулась с тревогой. Должно быть, она отражалась и на моем лице.
– Это из подвала?..
– Я пойду посмотрю. Не выходи из дома.
– Я с тобой.
Он с секунду смотрел на меня, оценивая мою решимость, и затолкал в мою же комнату, поставив заклинание замка на дверь. Снимать его я, конечно же, не умела. Я затарабанила ладошками по дереву.
– Учитель! Выпусти меня!
– Сиди. Тихо.
Его голос был тихим, но я хорошо его слышала. Он стоял прямо за дверью. Ближе, чем когда-либо подходил ко мне.
– Почему?..
– Я сейчас приду.
С той стороны раздались удаляющиеся шаги. Сидеть здесь и ждать? Он смеется надо мной? Я схватила метлу, распахнула окно и спрыгнула с третьего этажа, на лету садясь на нее и замедляя свое падение. Не долетая до земли, я остановилась и спрыгнула, бросив метлу там же. На полусогнутых ногах я тихо подобралась к черному входу в театр. По шагам я определила, как спустился по лестнице мой учитель и юркнул в подвал, откуда доносились всхлипы. Я осторожно пошла за ним, перебежками на короткие дистанции, прячась за колоннами и углами. Он прошел в зал и скрылся за поворотом. Я двинулась следом. Войдя в зал, я не сдержалась и ахнула от ужаса, слишком поздно осознав, что мастер меня заметил, и закрыв рот ладонью. Но я смотрела сейчас не на приближавшегося ко мне учителя. Я смотрела на труп Нэит, висевший в петле прямо над сценой. Прожекторы хорошо его освещали, и в память вместе с болью врезалась каждая деталь. У самой сцены стояла женщина, видимо, та самая, которая кричала. Слезы сами потекли по лицу, все вокруг задрожало, как это бывает, когда слезной жидкости слишком много, и она не успевает вытекать из глаз. Вид мне преградил мастер. Обняв и прижав к себе, он продолжил идти, и я, пытаясь перебирать ногами и выбраться, споткнулась об его ноги, и просто повисла на нем. Судя по тому, что освещение изменилось, он на ходу трансгрессировал в мою спальню, и все продолжал идти, а я все продолжала двигать ногами, не осознавая, что мешаю ему делать шаги. Он усадил меня на кровать, а сам сел прямо передо мной на колени, положив руки мне на лицо. Слезы скатывались по его кожаным перчаткам, падали на пол.
– Я говорил тебе не ходить туда, – спокойно и тихо сказал он мне. Без привычной надменности, без укоризны и давления с его стороны.
– Угу, – я хотела кивнуть, но тогда бы он убрал руки. – Она мертва… Нэит мертва.
– Не стоило этого делать.
– Это все из-за меня, да?..