А она шла по пепелищу, сожженным руинам, невидимым простому глазу. Для нее невредимые, пусть и обшарпанные, стены были испещрены глубокими - до основания - трещинами, кое-где зияли бреши. Драконесса все ускоряла шаг; она спешила в костюмерную - возможно, единственное место в театре, оставшееся хоть относительно целым среди этих развалин. Бежала, не чувствуя земли под ногами.
Быстрее, быстрее…
…в пустое помещение.
Походя отметила: да, контур стен действительно не слишком поврежден.
Один, два, три, - отмеряли секунды часы на стене.
“Спокойно… успокойся и считай… семь, восемь…”
Примерно через шестьсот тридцать девять счетов Лоран, неестественно бледный, внес отца на руках; едва заметно кивнул, встретившись глазами с матерью:
- Жив. Еще держим.
- Хорошо. Держи.
Сильвера уложили прямо на пол - больше было некуда. Тонкие длинные пальцы Драконессы переплелись с его сухими холодными пальцами.
Переплелись капилляры, соединились в одно целое мышцы и нервы, слилась в единую массу паренхима четырех легких.
Артериальное давление - восемьдесят на сорок. Пульс - тридцать два, слабого наполнения.
Дыхание поверхностное, около шестидесяти.
Пока - легкая гипоксия тканей головного мозга.
- Я тебе нужен сейчас?
- Нет. Просто держи.
Держать через волосы можно на любом расстоянии. Главное - чтобы на них не попала вода.
Краем восприятия Лана почувствовала: ушел. И унес костюмы Моник и дракона, нацеплявшие на себя всякой дряни. Их нужно сжечь. Как можно скорее.
Стало немного легче дышать. И это было хорошо: сейчас ей приходилось дышать за двоих.
Каа же вышел через служебный вход, направился к мусорным бакам. По пути завернул только в кладовку, прихватил канистру с керосином.
Выкинул в ржавый металлический контейнер, оставленный на свалке специально для подобных случаев, ворох красной, лазурной и золотой ткани; щедро плеснул сверху горючего. Достал из кармана коробок, чиркнул спичкой.
Над контейнером взметнулось пламя, окруженное завитками зловонного черного дыма. Для его глаз - огонь пожирал сгусток черного зловония под собой, отрыгивая вверх горький дым.
Костюмер достал телефон, не глядя нажал нужные кнопки. Все маги котерии предпочитали старые модели телефонов, монументальные, с рельефно выступающими кнопками - чтобы, даже если вдруг откажет зрение, суметь набрать номер, доложить о своем успехе или провале.
Телефон брата был занят. Значит, он уже держит связь с Дрейком… Хорошо.
*
Ведьма и Спутник напряженно молчали, не сводя глаз с неба за окном, окрашенного для них тревожным черно-красным с зеленью маревом. Молодая женщина крепко прижимала к себе годовалую малышку, забывшуюся тяжелым недетским сном; на шее девочки, просвечивая сквозь легкие рыжие кудряшки, горели зеленоватым мертвенным светом камни сонного амулета. Такое же украшение охватывало шею светловолосого мальчика лет пяти, тоненького, как веточка. Малыш спал, скрючившись у отца на коленях, пригревшись под его руками. Слишком медленное, слишком глубокое дыхание ребенка чуть шевелило длинные светлые волосы подмастерья.
На семейном совете решили, что бежать лучше, если дети будут спать.
В одежду загодя зашили деньги - в общей сложности около ста тысяч фунтов - и поддельные документы; должно было хватить на путешествие за океан.
Они ждали.
Смотрели, как зарево колдовского ритуала окрашивается зеленью чьей-то смерти, и ждали звонка: бежать, не бежать?
Через тонкую белоснежную прядь, вплетенную в волосы, Джеймс чувствовал два живых сердца - отца и брата. Они - живы.
Но кто же все-таки умер?..