Ведьма крепко прищурилась, качая головой, отгоняя от себя непрошеные мысли. Это только часть обряда. Его побочный эффект, от которого Алин нужно избавиться, во что бы то ни стало. Потому что ей совсем не хотелось, чтобы и он увидел ее чувства, от которых ей так и не удалось избавиться за эти мучительные полгода.
Мрачные размышления настолько увлекли девушку, что она совсем не смотрела вперед, двигаясь по просторному школьному фойе, пока со всего маху не уткнулась во что-то твердое, и находящаяся в ее руках коробка не полетела на пол. Алин подняла глаза и увидела лениво улыбающегося Деймона Сальваторе, который тут же склонился, возвращая на место разлетевшиеся артефакты.
— Привет, лапуля! О чем так задумалась? Надеюсь обо мне?
— Привет, — нерешительно откликнулась девушка, растерянно глядя на то, как вампир легко собрал все магические вещицы и поднялся на ноги, протягивая ей коробку, — спасибо. Прости, я …увлеклась планом урока.
— Ты могла бы извиниться за бокалом чего-нибудь горячительного сегодня в Мистик Гриле, зеленоглазка, — прищурился Деймон, — и тогда я бы точно тебя простил.
— А что ты здесь делаешь? — попыталась перевести тему Алин.
— Привел своего крестника, — невозмутимо отозвался Сальваторе, и лишь после его слов девушка заметила маленького темноволосого мальчика, стоящего чуть поодаль, — сын моих друзей — Бонни и Энзо. Вчера Барби сказала, что ему может быть тут интересно. Его мать — ведьма. А отец был вампиром.
— Был?
— Ага, — закатил глаза Деймон, — но предпочел любовь вечной жизни. Очень романтично, не находишь, зеленоглазка?
— Пожалуй.
— Так что насчет вечера? — придвинулся к ней вампир, пристально глядя на Алин своими ледяными глазами, — один бокал?
— Я… — начала было ведьма, но громкий вопль Хоуп, которая бежала к ней со всех ног, не позволил ей окончить фразу.
— Привет, Алин!
— Привет, милая, — улыбнулась девушка, касаясь золотистых волос подросшей колдуньи, которая обхватила ее талию своими тонкими руками.
Но улыбка мгновенно исчезла с лица Алин, когда она увидела стоящего в нескольких метрах Элайджу, глаза которого, сверлящие лицо Деймона, почернели от ярости.
— Доброе утро, Алин, — ледяным голосом проговорил он, поворачиваясь к ведьме, — Сальваторе.
— Майклсон, — также холодно отозвался брюнет, недовольно хмурясь, но через секунду на его лице вновь появилась сладкая улыбка и он повернулся к Алин, — мы еще договорим, зеленоглазка! Тим, веди себя хорошо с этой милой леди.
С этими словами он взял ее за руку, коснулся губами нежной кожи и направился к выходу.
— Почему он целует твои руки, Алин? — нахмурилась Хоуп, глядя вслед удаляющемуся от них Сальваторе.
— Он так попрощался, милая, — медленно проговорила ведьма, пытаясь улыбнуться, — это старый обычай.
— Почему тогда дядя Эл не целует тебя?
— Я просто еще не успел, — процедил Элайджа, подходя вплотную к растерянной ведьме, и касаясь ее дрожащих пальцев, — позволишь? — вскинул бровь вампир.
Алин прикусила губу, чувствуя, как он нежно гладит ее руку, играя с тонкими пальцами, как тянет их к себе, целуя раскрытую ладонь. Невинная ласка, которую его взгляд прекратил в полноценную прелюдию, вынуждая девушку высвободить руку.
Не думать об этом! Не думать! Не думать!
— Привет, Тим, — повернулась ведьма к замершему в стороне крестнику Деймона Сальваторе, который не сводил с нее больших растерянных глазок, — меня зовут Алин. Хочешь, я покажу тебе школу?
— Да! — робко отозвался мальчик, делая шаг к ведьме, — дядя Деймон сказал, что здесь интересно.
— И он прав, малыш! Сколько тебе лет?
— Шесть.
— Почти как мне! — вмешалась в разговор Хоуп, недовольная, что внимание Алин переключилось на незнакомого мальчика, — я — ведьма! А ты?
— Мама сказала, что я буду колдуном, — смущаясь, ответил Тим, — но я не знаю. Ты здесь учишься?
— Меня учила Алин, — важно отозвалась девочка, — она мой личный учитель! И твоему дяде демону не следует целовать ее, потому что у Алин есть дядя Элайджа!
Мальчик ошарашенно смотрел на маленькую ведьму, сраженный ее напором, пока Алин обреченно качая головой, не шагнула к нему, протягивая свою тонкую ладонь.