Глетчер любил её до беспамятства! Но на следующий шаг решиться никак не мог. Стоило бы предложить или даже потребовать большего. Возможно, она ждала от него этих слов. Он плохо разбирался в людях — и в женщинах — и не решался произнести этого вслух. Но ему хотелось бы принадлежать Сэнне полностью и обладать ей в той же мере.
За этими тревожными и трепетными сомнениями Глетчер даже позабыл, как он терзался своей участью. Позабыл он и то, что счастье — очень хрупкая вещь и всё, что с ним сейчас происходит, может однажды закончиться и непременно закончится, потому что всё на свете имеет конец, а человеческий век короток и внезапен. Эльф не знал, что ему суждено потерять Сэнну, так и не познав её.
Это случилось неожиданно. Эльф прождал Сэнну всю ночь, но она не пришла. Четыре ночи вампир ждал девушку, с ума сходя от неизвестности. Чего он только не передумал этими одинокими ночами! Она могла его разлюбить. Или быть может, она устала давать кровь вечно голодному вампиру. Её могли выдать замуж, как было заведено у людей, и теперь она не могла прийти к нему. Одного лишь он не допускал в своих мыслях — её смерти.
А она всё не приходила.
На пятую ночь Глетчер решился. Он закутался в плащ, надвинул на лицо капюшон и отправился в деревню, чтобы всё выяснить. Задолго до того, как он приблизился, он почувствовал запах смерти, странный и страшный запах, так хорошо ему знакомый: таким были пропитаны подземелья в замке князя. Вампир непроизвольно ускорил шаг и скоро добрался до деревни. Она была непривычно темна и пуста, а на улицах было полно гробов, чёрных и мрачных. Гробовщик заколачивал в их крышки длинные гвозди, грузил на телегу и опрокидывал в огромный костёр, пылающий на площади. Вот почему пахло мертвечиной! Окна и двери многих домов, как потом заметил эльф, были грубо заколочены досками крест-накрест. От такого количества крестов вокруг вампира замутило, но он стиснул зубы и подошёл к гробовщику:
— Что здесь творится?
Гробовщик хмуро оглядел юношу и ответил:
— Чума. Лучше бы тебе не приходить сюда, кто бы ты ни был. Теперь и ты обречён.
Глетчер в ответ снял капюшон с головы. Гробовщик с воплем попятился.
— Не бойся! — Юноша поднял руки. — Вреда я тебе не причиню. Ответь только: Сэнна… Сэнна… она тоже… — Голос его сорвался, он только смог кивнуть на горящие в костре гробы.
— Жива ещё, да тоже недолго осталось, — ответил перепуганный гробовщик, — гроб уже заказали.
— Где её дом? — хриплым голосом спросил эльф.
Гробовщик указал на нужный дом. Глетчер помчался туда, застучал в дверь кулаками. Никто ему не открыл. Он ударил ногой, выворачивая дверь с петель, вбежал внутрь. Там обнаружились две перепуганные насмерть женщины с почерневшими лицами. Они вцепились друг в друга и уставились на него в страхе.
— Где Сэнна? — рявкнул Глетчер, хватая обеих за плечи и встряхивая. — Где она?
— Наверху… — враз сказали они, дрожащими руками показывая на лестницу.
Вампир быстрее птицы взлетел наверх, распахнул все двери, и в угловой комнатке обнаружил свою возлюбленную. Сэнна лежала на кровати, волосы её казались тусклыми, кожа была какой-то пепельной. Она исхудала за эти дни, Глетчер едва узнал её! Измождённое болезнью лицо слегка оживилось улыбкой, когда она открыла глаза и увидела эльфа.
— Сэнна… — дрожащим голосом произнёс он.
— Ты пришёл… — едва слышно сказала она. — Я знала, что увижу тебя ещё раз. В последний раз.
Эльф опустился на колени возле кровати:
— Что ты такое говоришь!
— Хорошо, что ты пришёл… — повторила она и закашлялась. — Я умираю, милый мой.