То, что подозреваемый, который всех устраивает, найден, Гений понял, когда из семи задержанных в камере изолятора остался только он.
Страшили не суд и пожизненное заключение. Настоящим кошмаром были мысли о том, что он больше не коснётся камня, не передаст ему свои несовершённые поступки, недодуманные мысли и непрожитую жизнь. Не сделает явным для мира то, что открыто ему одному. Не увидит Машу-которая-приходит-ночью.
А через сутки Женька ужаснулся своей наивности. Его так отмудохали по окончании этапа в следственный изолятор, что сразу позабылись и камни, и Маша. Ещё и предупредили: если сознаешься сейчас, то попадёшь в простую камеру, а не в пресс-хату. И здоровье сохранишь, и чистосердечное зачтётся.
Но Гений протупил из-за дикой боли: один из конвоиров до хруста костей наступил каблуком на пальцы, и раздробленная кисть посылала такие сигналы в мозг, что, казалось, его тоже расплющили.
А после, когда привели в бокс приёмника и два старших инспектора приступили к "оформлению", стало вообще ни до чего.
Потому что Женька внезапно превратился из объекта для работы берцев и дубинок в простого зрителя. Что произошло, он не понял. Только увидел, как на бетонном полу скорчилось чьё-то тело. Неизвестный прижимал к животу окровавленную руку. Голова пачкала всё вокруг красным, изо рта вырывался вой. Джинсы почти съехали с тощего зада, на них растеклось пятно.
Женька, поддерживая раздавленную кисть, кое-как поднялся, отошёл подальше, опёрся на стену.
Что происходит-то? Кого окучивают менты? Почему отвязались от него самого?
Вой стих, тело на полу перестало дёргаться.
- Рановато отдыхать прилёг, - разочарованно сказал один инспектор.
Другой пнул тело в бок. "Отдыхавший" не прореагировал. Тогда его перевернули на спину.
И Женька с удивлением признал в избитом Тупого Мудака.
Во дела! Удивление от нежданной встречи было таковым, что перестала мозжить покалеченная кисть.
Тупой Мудак когда-то проживал на одной лестничной клетке с Женькой. Звался Гошей Мясниковым, но почётного погоняла "Мясо" не заслужил. Ибо учился во вспомогательной школе, был радостно-добр и покладист, жалел не только животных, но и поломанные игрушки. В тринадцать лет был рад повозиться в песочнице с малышнёй, но этого не допускали бдительные мамаши и бабки: кто знает, что на уме у дурачка?
Тупой погиб под колёсами грузовика, но изредка являлся Гению, причём не ночью, а днём. Стоял какое-то время рядом, улыбаясь по-дурацки, потом исчезал в том пространстве, где, наверное, полно таких же, как он. После его визитов Женька, как правило, ощущал приливы вдохновения.
Открылась дверь, в бокс сунулась инспекторша с бланками:
- Лёша, ты не везде расписался.
Амбалистый Лёша махнул рукой: неси, мол, сюда.
Инспекторша вошла, а Женька тихонько выскользнул в коридор. Сердце тотчас словно ухнуло в живот -- навстречу попались два сотрудника СИЗО. Но прошли мимо, точно не заметили его, такого красавца -- с разбитой рожей, без ремня и шнурков, окровавленной рукой у груди. В гудящей от боли и напряжения голове мелькнула мысль -- а не стал ли Гений кем-то вроде Морды, Мудака или Безликой? Тогда вполне логична замена тел, чудесный побег.
Но ведь побег-то ещё не удался? А вот когда Женька окажется на воле, тогда и подумает о том, что да как.