– Восемнадцать, – поправил его Абель. – Минус семеро уже убитых.
– Вот, уже легче, – Даан попытался широко улыбнуться, но тут же увял. – Охренеть, – доверительно сказал он подчиненным.
Подчиненные молча подтвердили, что да, именно охренеть.
Даан запустил пальцы в челку и основательно взлохматил волосы.
– Можно, конечно, объявить чрезвычайное положение, – сказал он тоном, который не оставлял сомнений в том, что Даан сам не верит в свои слова. – Добиться от Инспектора.
– Инспекторов, – поправил его Абель. – Придется заручиться поддержкой и троек, и…
Он кашлянул и сделал вид, что его внезапно заинтересовала какая-то из закорючек в собственных записях.
– Первый встанет на дыбы, – тяжело вздохнув, сказал Даан. – Максимум, на что мы можем рассчитывать – это комендантский час. Для всех. Но Первый и на это не пойдет.
Инспектор Первого децерната готовился к выборам мэра, об этом все они знали прекрасно. И разделяли мнение Даана. Объявить об опасности для двадцати – восемнадцати – тысяч потенциальных избирателей? Первый скорее сожрал бы всех двоек сырыми и без соли, а решение Инспекторов могло быть принято только единогласно.
– Еще и эти, – пробормотал Виллем и тут же спохватился, замолчал, хотя все и так прекрасно поняли, кого он имел в виду.
И без того непростые отношения между Инспекторами, несомненно, сильно осложнил приезд херцландских полицейских, об этом можно было судить хотя бы по тону директив, которые Инспектор двоек спускала своим подчиненным, чуть ли не впервые за очень долгое время предпочтя устным увещеваниям официальные указания.
– А что если… – нарушил общее молчание Маттиас и спохватился почти так же, как до этого Виллем.
– Ну-ну, – ободряюще сказал Даан, дернув себя за волосы и опуская руку обратно на столешницу.
– Ну, – Маттиас явно колебался. – Раз мы не можем обезопасить всех, кто может стать потенциальной жертвой маньяка, почему бы не попробовать подсунуть ему ту жертву, которая будет выгодна нам?
– Ловля на живца, – медленно сказал Даан, кивая. – Это может сработать. Но где…
Пока он договаривал, Маттиас, коротко выдохнув, провел рукой перед своим лицом. Виллем одобрительно хрюкнул, всем телом развернувшись к нему. Над небрежно завернутым воротничком рубашки вместо улыбчивого лица Маттиаса красовалось чужое, с горделивым южным профилем и густыми черными бровями. Маттиас провел рукой в обратную сторону, и его черты смягчились, приобретая женственность. Он кокетливо подмигнул Абелю, улыбаясь яркими, словно накрашенными, губами.