— Вы правы, — спокойно говорю я, — виллаки его заполучили.
— Но что это может означать? Я имею в виду слова насчет объединения рода.
— У священников есть мечта. Они хотят сделать этот город центром мира. Они верят в бога Солнца и думают, что он благословит их, если они создадут нужные условия, и обеспечит им вечную жизнь. Но это может наступить лишь при условии, что три рода сольются в чакане крови — Кровь Плоти, Кровь Снов и Плоть Снов.
— Я вообще не понимаю, о чем ты болтаешь, — говорит Тассо.
— Райми рассказывал вам, как были созданы Аюмарканы, как Дорак и священники сотворили их из ничего, создав их образы из видений, которые приходили им в снах?
— Да, — осторожно произносит Тассо.
— Предполагается, что Капак — явление из мира снов, иначе — Кровь Снов. Виллаки — человеческие существа — Кровь Плоти. Как порождение Аюмаркана и человека, я должен быть Кровью Плоти и Снов — то есть Плоть Снов. Короче, если я объединюсь с ними и Райми и мы станем действовать как чакара — команда из трех звеньев, — этот город станет наш, и мы будем править вечно.
Тассо выглядит растерянным.
— Я все еще не уверен, что догоняю. Но ты подтвердил то, что я предполагал: ты и Капак завязаны с виллаками и, следовательно, друг с другом. Вот почему ты должен разыскать его. Если я пошлю других, священники убьют или прогонят их. Эти мерзавцы берегут только тех, в ком нуждаются. Раз они нуждаются в тебе, ты сможешь проникнуть в такие места, куда никто другой проникнуть не сможет.
— Возможно, — осторожно соглашаюсь я, — но мне не интересны ни Райми, ни священники. Чем меньше я буду иметь с ними дело, тем лучше.
— Ты мне отказываешь? — прямо спрашивает Тассо.
— Ничто не заставит меня связать свою судьбу с этими слепыми ублюдками, — не менее прямо отвечаю я, — деньгами меня не купишь, а угрозами не испугаешь. Я не хочу вмешиваться в это дело, и это все, что я могу сказать.
Я встаю, понимая, что иду на огромный риск, готовый к бою и почти уверенный, что далеко мне не уйти. Но Тассо не делает ни одного движения, чтобы остановить меня. Он дает мне дойти до двери, потом произносит два слова достаточно громко, чтобы я мог услышать:
— Билл Кейси.
Я останавливаюсь и, закрыв глаза, издаю стон. Где-то в глубине души я подозревал, что у него припрятано что-то в рукаве. Я просто не думал, что это будет так убедительно.
Повернувшись к нему лицом, я ожидаю продолжения.
— Ты восхищался Капаком, — говорит Тассо. — Когда ты принял образ и имя Вами, он все разузнал о тебе. Он разведал все, что мог, большей частью из файлов Дорака — старый Кардинал имел на тебя чертову кучу материалов.
Билл Кейси признался в письме копам, что он испортил тебе жизнь. Он сообщил им, что руководил убийствами твоих девушек и бывшей жены. Но он никогда не объяснял причины. Капак думал, что это связано с твоим отцом. Он считал, что Паукар Вами очень сильно навредил Биллу Кейси и тот извращенным путем мстил своему мучителю — через его сына.
— Любопытное предположение, — холодно говорю я.
— Капак очень хитер, — преодолевая одышку, продолжает Тассо. — Он не понимал только одного — почему ты принял облик своего отца. Кейси издевался над тобой, но он погиб во время взрыва, который чуть не уничтожил и тебя. Это должно было положить всему конец. Если, конечно, он действительно погиб.
Тассо вытаскивает из конверта валета пик с наклеенными фотографиями и разглядывает карту, о чем-то думая.
— Капак считал, что Кейси заранее подготовил этот взрыв и убрался оттуда, и твое преображение в Вами — это уловка. Хочешь выманить его из укрытия, чтобы свести с ним счеты.
— Просто дипломированный гений, — ворчу я.
— Это еще не все, — продолжает Тассо, кладя карту. — Будучи Кардиналом, Капак везде имел информаторов, даже в тех местах, о существовании которых остальные не имеют понятия. Его люди искали Кейси… — Следует точно рассчитанная пауза. — И они его нашли.
Самообладание оставляет меня. Закрыв глаза, я стою, прислонившись к двери, и ловлю ртом воздух, борясь с безумием.
— Билл жив? — хрипло спрашиваю я.
— И живет в этом городе.